– Ну, хорошо, я могу еще раз повторить все то, что уже сказал, – наконец сдался он. – Ладно, я вас впущу, но только потому, что вы обратились ко мне «мистер Грэхем».

– А больше нам ничего не надо. Мы сюда пришли только для этого.

Мы с Басби проследовали в крохотную комнатку, заваленную мятым бельем, в основном нижним.

– Одна моя знакомая живет в Гамильтоне, – слабым голосом начал Грэхем. – Во вторник я поехал проведать ее. Мы выпили вина, может быть, немного больше, чем следовало. Мне пришлось остаться у нее на ночь – ну, вы понимаете, как это бывает. Утром я кое-как поднялся. Дело в том, что к полудню мне обязательно надо было быть на работе, иначе хозяин оштрафовал бы меня. Своей машины у меня нет, так что я вынужден был идти пешком и ловить попутку. День выдался очень жаркий. Я шел, кажется, где-то в районе Паже, когда решил спуститься к морю и немного охладиться. А потом, когда поднялся на холм, то увидел, как на дороге произошел несчастный случай. Это было, наверное, в четверти мили от большого холма. Знаете его?

Я кивнул и продолжал слушать, затаив дыхание. Я тут же вспомнил и удушливую жару, и палящее солнце того дня. И опять перед глазами встала все та же картина: улыбающаяся Кристина на блестящем синеньком мопеде, помахивающая мне рукой на прощанье. Та самая улыбка, которая приносила мне столько счастья и радости, теперь вызвала приступ боли.

– Я видел, как белый фургон сбил женщину на синем мопеде. Я, конечно, не совсем уверен, но тогда мне показалось, что фургон умышленно наехал на нее. Из машины сразу же выпрыгнул водитель и помог женщине подняться. Похоже, она не сильно ушиблась. Он предложил ей сесть в фургон, и они уехали. Я решил, что он испугался и посоветовал ей показаться врачу. Потом я сразу же забыл об этом случае.

– Так вы уверены, что с ней ничего серьезного не случилось? – взволнованно спросил я.

– Не знаю. Но она практически сама поднялась и стояла, не пошатываясь.

Дыхание у меня перехватило, и я почувствовал, что говорить стало труднее:

– Почему же вы никому не рассказали о случившемся? Ведь потом вы наверняка видели статью в газете?

Но Грэхем отрицательно покачал головой:

– Ничего я не видел. Я вообще не интересуюсь местными новостями. Одни пустые сплетни. Но вот моя подружка несколько раз упомянула про тот случай, и тогда я поделился с ней впечатлениями. Я-то сам ни за что бы не пошел в полицию, это она меня уговорила. Я и рассказал все, что знаю, инспектору.

– Вы не могли бы уточнить, какой именно это был фургон?

– Белый. Мне еще показалось, что он, наверное, арендованный. Совсем новенький и чистенький.

– Вы не запомнили номер? Грэхем снова покачал головой:

– Я об этом даже не подумал.

– А как выглядел шофер фургона? – не отступал я. – Нам может помочь любая мелочь, любая деталь, мистер Грэхем. Вы и так оказали нам огромную услугу.

Он пожал плечами, и по его лицу я понял, что он изо всех сил старается мысленно снова оказаться у того холма:

– Ничего особенного. Конечно, он не такой высокий, как вы, но все же выше среднего роста. Самый обыкновенный чернокожий, вот и все.

Детектив Пэтси Хэмптон лежала на кровати в своей маленькой квартире в пригороде Вашингтона Маунт-Рэйнер и бесцельно перелистывала страницы «Пост». Ей не спалось, но в этом не было ничего необычного. Она страдала бессонницей еще в детстве, когда жила в Харрисберге, в штате Пенсильвания. Мать частенько говорила ей, что у Пэтси, должно быть, имеется комплекс вины.

Она просмотрела повтор серии «Скорой помощи», затем взяла баночку йогурта с голубикой и уселась за компьютер. Ей пришло письмо по электронной почте от отца, который сейчас обосновался во Флориде, и еще одно от бывшей подруги по университету, с которой она хоть и жила когда-то в одной комнате, но так по-настоящему и не сблизилась.

Подруга недавно услышала от одной общей знакомой, что Пэтси преуспевает в вашингтонской полиции, и поэтому восторгалась, какую восхитительную жизнь та, наверное, ведет. Сама же подруга обитала в пригороде Шарлотта, в Северной Каролине, родила четырех детей и жаловалась на вечную скуку. Пэтси Хэмптон отдала бы все на свете, чтобы иметь хотя бы одного ребенка.

Она вернулась на кухню и достала из холодильника бутылку ледяной минеральной воды. В последнее время Пэтси начала осознавать, что жизнь ее становится какой-то смешной и никчемной. Она проводила много времени на работе и не меньше – в пустой холодной квартире, особенно по выходным. Не то чтобы у нее не было поклонников, но они почему-то все чаще стали уклоняться от встреч.

Хэмптон мечтала найти мужчину, по характеру совместимого с ее нравом и, желательно, имеющего детей. И еще она думала о том, как это изнурительно – пытаться отыскать интересного человека. Ей попадались либо безнадежные зануды, либо мужчины, которым вот-вот стукнет сорок, а они все еще ведут себя, как тинейджеры, хотя уже давно не имеют того очарования, которое неизменно несет с собой юность. «Нет смысла, нет никакого смысла», – печально размышляла Пэтси, одновременно сочиняя веселую ложь для отца во Флориде.

Зазвонил телефон, и Пэтси машинально посмотрела на часы: двадцать минут первого.

Она быстро схватила трубку:

– Хэмптон слушает.

– Это Чак, Пэтси. Извини, что беспокою так поздно. Я не помешал? Ты еще не спишь?

– Все нормально, Чак-Смельчак. Я пирую с другими вампирами. Вот теперь и ты присоединился к нашей компании.

Хотя время было позднее, Пэтси обрадовалась звонку. Чак Хафстедлер считался компьютерным гением в вашингтонском отделе ФБР. Он и Пэтси частенько помогали друг другу, и недавно она рассказала приятелю о нераскрытых убийствах на юго-востоке Вашингтона, в особенности о безымянных женщинах. Чак поведал Пэтси, что знаком с Алексом Кроссом, но у того сейчас начались свои неприятности. У детектива похитили невесту, и Хэмптон почему-то сразу связала это преступление с убийствами на юго-востоке столицы.

– Я не сплю, Чак. А что произошло? Чем ты хотел со мной поделиться?

Он начал отнекиваться и снова извиняться, что – уже в который раз! – доказывало низкую самооценку Чака:

– Да нет, я так… Может быть, ничего такого особенного, а может быть, кое-что и есть… Что-то интересное по поводу тех убийств на юго-востоке. В особенности это касается двух девчонок в Шоу. Но сведения очень странные. Я бы даже сказал, ненормальные, ты же понимаешь…

Специалисту по компьютерам из ФБР удалось-таки завладеть ее вниманием.

– Отлично, Чак, наш герой как раз и есть ненормальный, все верно. Выкладывай все, что у тебя есть. Я слушаю. Говори же, Чак-Смельчак.

Чак начал экать, мычать и вздыхать. Он никак не мог справиться с этой ужасной привычкой. Дело усложнялось еще и тем, что он, в общем, был неплохим парнем.