Первый точно идентифицируемый король Мэна – Гудред Ситрикссон, умерший в 1070 г., корону которого унаследовал его сын Фингал. Смерть Фингала в хрониках не датирована, и он вполне мог править Мэном в 1079 г., когда остров захватил Гудред Крован, норманно-гэлльский викинг с Айлея, и присоединил его к королевству Гебридов. Первый раз Гудред попал на Мэн в конце 1066 г. как беглец, уцелевший после сокрушительного разгрома, который потерпело войско конунга Харальда Сурового от англичан в битве при Стэмфорд-Бридж, недалеко от Йорка. Гудред Ситрикссон принял его, однако после смерти Гудреда Крован уплыл на Гебриды и в 1079 г., собрав войско и флот, пришел как завоеватель. Дважды мэнцы разбивали его и заставляли отступить. Гудред собрал армию в третий раз и под покровом ночи высадился в бухте Рамси. Он устроил мэнцам ловушку, спрятав 300 воинов в лесу на склоне холма Скайхилл, примерно в 1,5 км от места высадки. На рассвете мэнцы вступили в бой с Гудредом. Когда наступил решающий момент сражения, засада вышла из лесу и напала на мэнцев с тыла, рассыпав их строй. Если Фингал еще был королем, то он, скорее всего, погиб в этой сече. После битвы Гудред отдал остров на разграбление своим людям, а потом разделил его на северную и южную части. Юг остался уцелевшим мэнцам, а север отошел воинам, приплывшим с Гудредом с Гебридов. Но владеть землей не мог на острове никто, будь он хоть мэнец, хоть гебридец: всю землю по праву победителя присвоил Гудред, и обитатели острова стали его арендаторами. Гудред правил Мэном и Гебридами как единым королевством, позже он обложил данью Гэллуэй, а между 1091 и 1094 гг. его признавали королем Дублина. Мэн и острова Гудред разделил на пять административных округов, которые посылали 32 делегата на ежегодный тинг, проходивший в Тинвальде (парламенте) на острове Мэн. Парламент и поныне раз в год собирается на том же месте, под открытым небом оглашая принятые за год законы, – таким образом, это, видимо, старейший непрерывно функционирующий законодательный орган в мире.

Гудред умер на острове Айлей в 1095 г., оставив троих сыновей: Лагмана, унаследовавшего трон, Харальда и Олафа, который был еще ребенком. Вскоре Харальд поднял мятеж против Лагмана, однако был схвачен, ослеплен и оскоплен. Затем, ужаснувшись содеянному, Лагман отрекся от престола и отправился в покаянное паломничество в Иерусалим, а в пути умер, оставив королевство без правителя. Мэнские аристократы обратились к могущественному королю Мунстера Муйрхертаху Уа Бриайну с просьбой предоставить Мэну регента до тех пор, пока не подрастет Олаф Гудредссон. Посланный Муйрхертахом регент оказался тираном, и через три года его свергли. Вскоре после этого на острове случилась распря между коренными мэнцами и гебридскими поселенцами, закончившаяся битвой на Сэнтуоте (принято считать, что это остров Сент-Патрик), в которой погибли многие важные люди острова.

В 1097 г. норвежский король Магнус Голоногий (правил в 1093–1103 гг.) прислал на Гебриды своего человека по имени Ингемунд провозгласить норвежский сюзеренитет. Ингемунда злодейски убили, и тогда Магнус решил захватить острова силой. В 1098 г., собрав флот из 60 или 160 кораблей (источники расходятся), он приплыл в Оркни, где отрешил от власти ярлов Пола и Эрленда и отправил их в изгнание в Норвегию. Там они позже и умерли. Вместо них Магнус поставил ярлом своего восьмилетнего сына, положив конец независимости Оркнейского графства, а затем двинулся опустошать Гебриды. По пути он сделал остановку для почтительного и благоговейного посещения Айоны, после которого продолжил привычные занятия: убийства, разорение, грабеж. Обращение в христианство никак не сказалось на военной этике норманнов. Высадившись, наконец, на острове Мэн, Магнус не встретил никакого сопротивления. Он побывал на Сэнтуоте и увидел, что остров все еще усеян останками воинов, павших в недавней битве. В тот ли момент или еще во время упомянутых столкновений, с Мэна пришлось бежать юному Олафу Гудредссону, который нашел покровительство при английском дворе.

Магнус в этом походе добился от скоттов признания норвежского владычества на «всех островах у западного берега, отделенных водой, которой пройдет хоть какое-нибудь судно с кормилом». Саги повествуют, что Магнус обманом отнял у шотландского короля Эдгара полуостров Кинтайр, велев протащить ладью, в которой сел на руле, через сухой перешеек в Тарберте. С острова Мэн Магнус плавал собирать дань в Гэллоуэй и на Англси, остров у западного побережья Уэльса. На Англси также претендовали нормандцы, и в проливе Менай он разбил флот двух графов, Гуго Толстого Честерского и Гуго из Шрусбери, причем последнего убил лично, поразив его стрелой в лицо.

В 1099 г. Магнус уплыл в Норвегию, чтобы разрешить какой-то спор со Швецией, но в 1101 или 1102 г. вернулся на Мэн и год или два провел в набегах на Ирландию вместе с королем Муйрхертахом. В Ирландии Магнус приучился носить гэльский килт вместо скандинавских штанов, за что и удостоился прозвания Голоногий. Муйрхертаху поддержка Магнуса понадобилась, чтобы одолеть короля Айлеха Домналла, и в награду он отдал Магнусу Дублин. Магнус уже почти обеспечил себе полное господство во всем Ирландском море, но в августе 1103 г. его славный путь внезапно оборвался: он собирал продовольствие для войска на севере Ирландии, попал в засаду ирландцев и погиб. Ему было всего 30. Это последний из скандинавских королей, погибший в пиратском походе. Многие из ближайших советчиков Магнуса считали, что он слишком беспечен в сражениях, но он неизменно отвечал: «Предназначение короля – не долгая жизнь, а слава», и эти слова – подходящая эпитафия многим царствованиям эпохи викингов.

В итоге скандинавские колонии на Северных островах и на Гебридах лишили независимости не соседи скотты, а норвежская монархия. Вместе с тем острова находились на самом краю ее сферы влияния, и жизнь скоро покажет, смогут ли наследники Магнуса удержать его завоевания.

Eдва ли найдется на свете страна, пострадавшая от викингов больше, чем Ирландия. Добрых 200 лет норманны систематически вывозили ее народ на продажу в рабство, однако при всех своих военных успехах не смогли ни захватить, ни колонизировать здесь ни клочка земли, исключая несколько укрепленных прибрежных анклавов. Такова загадка норманнской эпохи в Ирландии: эта страна казалась слабой, а на деле была сильной и живучей. Со стороны викинги могли принять Ирландию за легкую добычу. Нет сомнений, что в Англии и в империи франков внутренняя раздробленность сыграла викингам на руку, и если так, то почему было не ждать того же в Ирландии, самой раздробленной из стран Западной Европы? В раннем Средневековье она представляла собой мозаику примерно из 150 королевств и около дюжины их объединений. Королевства, так называемые туаты, обычно были совсем невелики – часто не более 260 кв. км площадью и с населением в несколько тысяч душ – и скорее понимались как «народ» или «сообщество», чем как определенная территория. Народ туата, по крайней мере в теории, представлял собой клановое сообщество, родовую группу, а король (риаг) был главой самого знатного рода. Он отвечал перед народом за плодородность земли и стад, то есть за благополучие людей: пережиток языческих времен, когда вождь, не сумевший обеспечить процветания, приносился в жертву богам. Также на риаге лежали обязанности устанавливать законы, вершить суд и командовать на войне. За это все свободные домовладения туата платили риагу подать (обычно натурой) и несли воинскую повинность. Сами местные короли обязаны были платить дань (обычно скотом), оказывать гостеприимство и служить на войне со своими воинами королю рангом выше, который, в свою очередь, то же самое должен был верховному королю. Вместе с тем верховные короли не правили за пределами собственных туатов, их власть заключалась в возможности привлекать на службу нижних королей. Самого же могущественного короля тех дней можно назвать верховным королем Ирландии (rí Érenn), но это не был формальный пост с установленными законами престолонаследия. Отношения между королевствами постоянно менялись. Местный король с незаурядными военными талантами и большими запросами мог организовать сильное воинское формирование и выйти в короли рангом выше, заставив других местных платить ему дань. Так или иначе к VIII в. в Ирландии сложились несколько династий королей, самыми могущественными из которых были северная и южная династии Уи Нейлл, правившие в северо-восточном Ольстере и в Миде соответственно. Стороннему взгляду раннесредневековая Ирландия показалась бы резко раздробленной и неуправляемой страной, и на самом деле военные конфликты между королями были там повальным бедствием. Но это в высшей степени рассредоточенная политическая структура окажется невероятно живучей и вполне способной выдерживать удары норманнских захватчиков и непрестанно сопротивляться.