По-видимому, судьбе угодно было, чтобы мы посетили мыс Восточный, и я направил туда свой курс, но только к северной его стороне, чтобы иметь защиту от южных ветров. Берега этого мыса весьма высоки и покрыты в разных местах вечным льдом; в некотором отдалении мореплавателю кажется, будто от мыса далеко в море простирается коса; вероятно, поэтому и изображен он в этом виде на карте Кука. Но на расстоянии 5–6 миль усматривается весьма низменный берег, примыкающий к горам, и мыс теряет прежний вид косы. На самой внешней оконечности мыса на низменной земле поднимается остроконечная гора, вершина которой обрушилась. Это место представляет величественное зрелище: множество черных обрушившихся и упирающихся друг в друга утесов, между которыми особенно отличается один, имеющий вид совершенной пирамиды.

Это нагромождение страшных утесов заставляет человека размышлять о великих превращениях, которые некогда здесь последовали, ибо вид и положение берегов рождают предположение, что Азия некогда была соединена с Америкой: острова Гвоздева суть остатки бывшего прежде соединения мыса Восточного с мысом Принца Валлийского[90]. Низменная земля образует на W бухту, на берегах которой мы видели большое число юрт в виде малых курганов, обставленных множеством китовых ребер. Мы поплыли в бухту и в полдень бросили якорь на 18 1/2 сажени глубины, где нашли грунт ил.

Лишь только мы стали на якорь, как к «Рюрику» приблизилась байдара с 11 человеками; они молча объехали несколько раз вокруг корабля и рассматривали его с большим вниманием, но не решались взойти на шканцы, хотя хорошо понимали знаки, которыми мы их приглашали. Указывая сперва на бывшие при них разные пушные товары, а потом на свои жилища, они направились туда, кивая нам, чтобы мы за ними последовали; вероятно, они были отправлены для разведывания. Среди их оружия мы заметили одно ружье.

Я приказал спустить на воду две шлюпки, и мы в 2 часа отправились к берегу. Хотя чукчи приняли нас довольно дружественно, но обнаружили недоверчивость, так как не допустили приблизиться к их жилищам: 50 человек, вооруженных длинными ножами, встретили нас у самого берега и пригласили сесть на разостланных шкурах, сами сели вокруг нас; другой отряд скрывался позади жилищ и, как казалось, наблюдал за нами. Такие предосторожности не только лишили меня возможности осмотреть их жилища, но делали наше пребывание на берегу не совсем безопасным; однако мы беседовали, как только могли, и я одарил двух начальников, сидевших подле меня отдельно от прочих, разными мелочами и навесил каждому на шею по медали.

Крайне неопрятная одежда, грязные дикие лица и длинные ножи придавали этой группе вид разбойничьей шайки; из их обращения, которое мало-помалу делалось более смелым, я заключил, что они часто бывают в сношениях с русскими. Этот народ мало отличается по виду от американцев, лодки и оружие у них те же, копья снабжены, как и у жителей берегов Америки, широкими железными наконечниками; они одинаково украшаются бисером, который, однако, у чукчей несколько мельче[91]. Главное различие обоих этих народов в том, что чукчи не носят под губой моржовых костей; притом они, кажется, превосходят американцев в росте и крепости.

Женщины, вероятно, бежали, ибо мы ни одной не видели. Спустя час мы возвратились на корабль в сопровождении трех байдар, на которых находились оба помянутых начальника; прежде всего каждый из них подарил мне по лисьему меху, после чего взошли с своими провожатыми на шканцы, не обнаруживая ни малейшего страха. С большим удовольствием они ели наши сухари и с некоторой даже жадностью запивали их водкой. Табак они не курят, но нюхают и жуют его.

Начальник вошел с несколькими провожатыми в мою каюту; здесь они равнодушно смотрели на все, кроме большого зеркала, перед которым остановились, как очарованные. Они внимательно и пристально рассматривали свои изображения, а когда один из них сделал движение, которое увидел в зеркале, то все поспешно вышли из каюты, не говоря ни слова. На шканцах они начали рассказывать оставшимся тут товарищам, один из которых обнаружил желание увидеть зеркало; я свел его в каюту, но он не отважился войти, а только просунул голову в дверь и, увидев себя в зеркале, тотчас убежал. B продолжение путешествия я часто замечал, что северные народы страшатся зеркала, южные же, напротив, рассматривают себя в нем с большим удовольствием.

После полудня поднялся легкий ветер от NО, которым я тотчас воспользовался и вступил под паруса. На якорном месте мы нашли, что скорость NО-течения составляла одну милю в час; такая малая величина объяснялась тем, что это место защищено от S мысом Восточным. Тысячи моржей забавлялись около нашего корабля и ревели, как быки; между ними иногда были видны киты, которые метали высокие фонтаны; они подходили очень близко к «Рюрику» и, казалось, вовсе его не страшились. Один большой кит, покрытый раковинами и морскими растениями, метал свои фонтаны так высоко, что брызги попадали нам в лицо; он так долго оставался на поверхности воды, что за это время можно было пустить в него до 20 острог.

20 августа. Всю ночь ветер был слабый, с рассветом же сделался свежим и утвердился в NО. Мы плыли по 7 миль в час, но вперед подвигались медленно; следовательно, течение от S удерживает свою силу и при свежем N-ветре. До полудня был туман и шел сильный дождь, однако мы плыли прямо к заливу Св. Лаврентия, и в то самое время, когда нам была необходима ясная погода, дождь прекратился и туман исчез; мы увидели, что находимся перед самым заливом. В 3 часа пополудни мы обогнули небольшой песчаный остров, образующий здесь настоящую гавань, в которой и бросили якорь на 10 саженях глубины, найдя грунт ил. На NО мы видели около небольшого возвышения несколько чукотских шалашей. Вскоре к нам приблизились две байдары с 20 человеками чукчей, которые громко пели; они осторожно остановились в некотором отдалении, я начал манить их к себе, и они безбоязненно взошли на корабль.

Я велел снарядить две шлюпки, чтобы посетить обитателей в их жилищах и наполнить на берегу несколько бочек водой; щедро одаренные и весьма довольные чукчи следовали за нами. Прежде чем дойти до их жилищ, нам надлежало подняться на возвышение по весьма затруднительной дороге, идущей через места, покрытые льдом и снегом, и через топкие мшистые болота.

Лед и снег не растаяли здесь еще с прошлого года, и весь берег был покрыт ими, между тем как в Америке вершины высочайших гор уже очистились от снега; там взору мореплавателя представляются покрытые тучной зеленью берега, а здесь его поражают черные и мшистые утесы, покрытые снегом и ледяными сосульками. Даже одна мысль быть принужденным прожить здесь свой век приводит в ужас; и вместе с тем находят люди и счастье и довольство в этой самой природой, так сказать, забытой стране!