– Я полагаю, где-то там, – ответил Лукас, показывая согнутым пальцем поверх плеча.

– Там? – У нее расширились глаза. – Ты хочешь сказать – там позади… на дороге?

– Угу. – Он слегка скривил губы. – Если только какой-нибудь маленький енот не подцепил своими усиками.

– Лукас! – Меган шлепнула его в грудь. – Как ты мог потерять мое белье?

Он пробежал рукой у нее под рубашкой, подразнивая жемчужный кончик.

– У меня в голове были более важные вещи. Не хочешь повторить эксперимент?

– Нет уж, спасибо. – Описав в воздухе круг своими штанами, она принялась натягивать их поверх ботинок. Лукас движением своих пальцев стеснял ее действия, но она ничего не говорила, и его рука оставалась у нее на груди, пока они не подъехали к городу. Тогда он пристегнул свой ремень с оружием, а она села прямо.

Лукас заметил, как она стыдливо покраснела, хотя вокруг не было ни души. Но даже если бы вокруг все кишело людьми, вряд ли кто-то мог догадаться, чем по дороге сюда занимались эти двое. Об этом знали только он и Меган. И провалиться ему сквозь землю, если он когда-нибудь такое забудет! Он пронесет воспоминания через всю жизнь и сохранит в памяти много дольше – даже после того, как отправится в мир иной.

В платных конюшнях было темно. Лукас отвел лошадей в стойла и нацарапал хозяину короткую записку с просьбой подковать Бедняжку.

Потом они пешком пошли в гостиницу. Прошли через пустой вестибюль и поднялись в свою комнату. Лукас чиркнул спичкой и зажег лампу возле кровати.

Меган вдруг почувствовала себя неловко. Ей было совестно за ее неудавшийся побег. Но более всего ее смущал дорожный эпизод. Как можно было вести себя таким образом? Отдаться мужчине так беззастенчиво, под открытым небом, на глазах у самого Бога! У нее запылало лицо при одном воспоминании. Если Лукас хоть словом напомнит о данном эпизоде, она сгорит со стыда.

Чтобы скрыть зардевшиеся щеки, она протянула руку к своему стетсону, но шляпы не было – ее пальцы наткнулись только на мягкие спутанные кудри.

– Что такое… где же моя шляпа? – Меган повернулась, осматриваясь кругом, как будто ее шляпа пряталась у нее за спиной и корчила рожицы, чтобы она ее поймала.

– Ты что-то сказала? – спросил Лукас, стоявший у кровати.

– Моя шляпа. Она исчезла.

Лукас посмотрел на свою. Его шляпа лежала на комоде, где он оставил ее вечером, в спешке забыв надеть, когда бросился на розыски. Но ее шляпы не было видно нигде.

– Должно быть, я ее потеряла. Какая досада! Мне очень нравилась та шляпа.

– Я куплю тебе новую завтра утром.

– Но…

– Утром, Меган. А сейчас, может, поспим немного? Не знаю, как ты, а я безумно устал.

Она съежилась и отступила на шаг, пряча за спиной сложенные руки.

– Ты хочешь снова заковать меня в кандалы?

– А ты снова собираешься бежать? – вопросом на вопрос ответил Лукас.

– Возможно.

– Тогда я надену на тебя наручники.

– А может, и не убегу.

– Тогда не надену.

– Но как ты узнаешь, что я…

– Отправляйся в постель, Меган.

Она скинула свои брюки, удостоверившись, что рубашка закрывает большую часть голого тела. Непонятно, почему ее стала беспокоить нагота. Лукас уже видел ее обнаженной. Прикасался к ней, заставил кричать в экстазе и… О Боже, что происходит с ее пульсом? Нет, нужно немедленно взять себя в руки.

Лукас откинул покрывало и указал на ее половину кровати. Меган залезла в постель и, подпихнув под спину подушки, натянула простыни на голые коленки.

Он убавил фитиль, и свет, падавший от дампы, окрасил комнату в тусклые оранжево-желтые тона.

– А ты собираешься ложиться? – тихо спросила Меган, видя, как Лукас перешел на другую сторону комнаты к комоду и встал перед зеркалом.

– Через минуту.

Она понаблюдала за ним еще секунду и, укрывшись одеялом, мгновенно погрузилась в сон. Как все-таки хорошо чувствовать рядом руки Лукаса. Оказывается, без него намного холоднее, даже под стеганым покрывалом, подумала она, проваливаясь в спокойный, крепкий сон.

Лукас зевнул и поднял руку потереть глаза. Сквозь окошко в комнату проглядывало туманное серое утро. Он повернул голову посмотреть на Меган. Ее темные волосы, упавшие на лицо подобно вуали, чуть подрагивали при каждом выдохе.

Он перекатился на край и, не тревожа ее, встал с кровати. Когда он оделся, побрился и пристегнул свои «кольты», солнце уже взошло. По улице сновали люди. Посадив на голову свою изрядно поношенную шляпу, Лукас тихонько покинул комнату.

Выйдя из гостиницы, он заглянул в лавку и купил для Меган новый бежевый стетсон. Как-никак свою старую шляпу она потеряла не только по своей вине. Лукас улыбнулся, вспомнив, как они возвращались в Уичито. О чем он меньше всего тогда думал, так, конечно, о шляпе.

Он уже собрался назад, когда его внимание привлек человек, орудующий метлой. Лукас насторожился: навыки бывшего полицейского подсказывали ему обратить на этого человека внимание. Он достаточно долго работал сыщиком, чтобы не знать, что игнорировать голос интуиции нельзя. Он перешел на другую сторону и по дощатому настилу зашагал туда, где мужчина так энергично подметал улицу.

Подойдя ближе, он узнал вчерашнего своего знакомого, владельца «Бочонка виски».

– Вы что-то слишком рано, Пит, – сказал Лукас небрежно.

– Все из-за них, чертовых хулиганов! – выругался бармен и принялся махать метлой еще неистовее.

– Похоже, я пропустил все самое интересное.

– Ничего интересного, – раздраженно сказал мужчина. – Просто мерзкий дебош.

– А что произошло? – настороженным голосом спросил Лукас.

– Да был тут один тип. Грязный безмозглый осел. Бродяга явился около полуночи и давай буянить. Потом решил увести наверх девушку от местного ковбоя. Тогда все и началось.

– Кого-нибудь ранили?

– Нет, если не считать меня. – Пит оттянул ворот рубахи, показывая красный рубец, тянущийся от плеча через всю грудь. – Подонок пытался меня убить ножкой стула.

– И что вы сделали? – спросил Лукас, живо вообразив сцену.

– Ничего, просто сказал, чтобы он убирался подобру-поздорову, – ответил бармен.

Лукас сдержанно усмехнулся, затем попытался добыть из него побольше информации.

– Как он выглядел?

– Отвратнее рожи не встретишь. Мать родная, и та придет в испуг. Я даже вспоминать не хочу, как он выглядит. Страшно подумать, что скрывается под его бородой.

Лукас оторопел:

– Волосы черные с проседью? Рост около шести футов? – Бармен пожал плечами: