– А мне казалось, что ты думала, будто ягуляка и вор, – Валид бросил в мою сторону пронзительный взгляд. – Я видел, чтоты во мне сомневаешься, и от этого мне было очень больно. Ты подозревала, что яукрал твои пятьсот долларов и сережки. Скажи честно, ты ведь думала, что это я?

– Да нет, ты же мой муж. Как я могу про тебятакое думать?

– Если я что-то и хотел украсть в этой жизни,то только твое сердце и твою душу, – глаза мужа были наполнены страстью.

– Считай, что тебе это удалось.

– Я хотел похитить твое сердце не для забавы,а для настоящей любви. Я хочу сделать тебя счастливой. Я хочу быть с тобойхорошим, но во мне говорит ревность.

Очутившись в объятиях своего любимого, язакрыла глаза от блаженства и почувствовала, как мое тело начинает отзыватьсяна ласки Валида.

– Я люблю тебя, – прошептала я своему мужу иулыбнулась блаженной улыбкой.

У нашего тела есть своя память. Как толькоруки любимого касаются моего тела, я тут же вспоминаю все удовольствия, которыеон мне доставлял, и чувствую, как мое тело жаждет повторения. Мне кажется, чтосейчас я могу простить все на свете. Потому что в данный момент для менясуществуют только эти руки, эти губы и этот потрясающий, страстный голос.

– Ты – моя, – говорил, словно в бреду, муж. –Ты – кровь в моих венах. Ты похожа на кошку. Когда я тебя увидел, то понял, чтовсе кошки – твои родные сестры, а ты не женщина, ты ангел. Этот мир только наш,мы с тобой вдвоем на этой земле. Мы связаны до последних дней своей жизнипрочной, невидимой нитью.

Валид говорил, но я уже плохо понимала егослова. Мне казалось, что я улетаю на небеса, что я – птица, парящая надстрашной пропастью…

– После занятий сексом мне всегда хочетсяесть, – Валид прижал меня к себе и поцеловал в шею.

– Тогда пошли. Я буду тебя кормить.

– Тебе понравилось? Тебе было хорошо? – Мужлюбил, чтобы я делала ему комплименты и восторженно благодарила за потрясающийсекс.

– В постели ты – бог, – похвалила я мужа.

– Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка.

– Ты должен постараться, – ответила я, улыбнувшись.

– А я разве не стараюсь?

– Стараешься. Значит, у нас все получится.

Когда Валид сел ужинать, я села напротив и несводила с него влюбленного взгляда.

– А ты что не ешь?

– Не хочется. Я пока тебе готовила,перекусила.

Я опустила голову и ласково заговорила сосвоим мужем.

– Любимый, а можно я по магазинам буду ходитьодна? Зачем я буду постоянно звонить Ахмеду и отвлекать его от важных дел. Я жетебе доверяю, значит, и ты должен мне доверять. Не ревнуй меня понапрасну.Пойми, мне кроме тебя никто не нужен. Ахмед ходит за мной, как тень, мне даженеприятно как-то.

– Ты не должна выходить на улицу без Ахмеда, –категорически возразил муж.

– Но он же может быть занят? Или он, вообще,не работает?

– Для тебя он всегда свободен.

– Он мне неприятен, – я попробовала переменитьтактику. – Я не могу каждый день звонить человеку, который мне неприятен.Избавь меня от этого, пожалуйста.

– Ахмед – очень хороший человек, он мой дядя.Ты должна его чтить и уважать.

– Он взял мой паспорт.

– Я знаю. Он поможет тебе с визой.

– Меня пока устраивает та виза, которая у меняесть. Я бы хотела получить свой паспорт обратно, – сказала я как можно болееосторожно.

– Ахмед знает, что делает. Не надо емуперечить, мне это не нравится.

– Я не знаю, как тебе объяснить, но онкакой-то отталкивающий, понимаешь? Сам себе на уме.

– Ахмед – хороший человек, – стоял на своеммуж. – У него светлое сердце.

– Я бы удивилась, если бы ты сказал, что унего черное сердце, – не могла не заметить я. – У всех твоих родственниковсветлое сердце. Тебе наплевать на мои чувства и на то, что творится у меня вдуше.

– Что ты имеешь против моих родственников? –сразу повысил голос Валид. – Я не хочу, чтобы ты выходила на улицу одна. Ты немусульманка, и мужчины смотрят на тебя заинтересованным взглядом. Ты – непляжная девка и должна выходить на улицу только в присутствии моегородственника. Я хочу, чтобы в дальнейшем ты приняла ислам и надела хиджаб. Ненужно показывать мужчинам очертания своей фигуры. В хиджабе ты почувствуешьсебя намного увереннее и начнешь молиться, как все мусульманки.

– Я должна сама захотеть принять ислам. Ядолжна сама до этого дойти, не торопи меня. Я разговаривала на эту тему сМарвой, и она меня полностью поддерживает. Она говорит, что в исламе никтоникого ни к чему не принуждает, все происходит на добровольных началах. Ядолжна почувствовать сама, что к этому уже готова.

– И когда ты это почувствуешь?

– Когда об этом мне скажет мое сердце.

– А я хочу, чтобы это произошло как можнобыстрее. Если ты меня любишь, то ты должна быть готовой к этому. Я хочу, чтобымы с тобой были одной веры.

– Мне кажется, я понимаю, почему ты меняторопишь. Мусульманские женщины безмолвны. Они вечно сидят дома и ждут мужа сработы. Если муж придет поздно, то мусульманская женщина не решится егоспросить о том, где он был, чтобы ни в коем случае не разозлить мужа. Ты жепоэтому хочешь, чтобы я стала мусульманкой?

– Я хочу этого потому, что мне кажется, будтоты недостаточно меня любишь.

– Что значит – недостаточно? Да куда ужебольше?! Я не думаю, что у тебя была женщина, которая любила тебя больше, чемя.

Валид выдержал паузу и заговорил:

– У моих друзей тоже есть русские жены.

– Правда? А я и не знала! Мне так не хватаетподруг, обязательно познакомь меня с ними. У меня даже настроение улучшилось.Ведь ты же не будешь запрещать мне иметь подружек – будет хоть с кем поболтать.

Валид имел привычку не отвечать на мои вопросыи игнорировать мои монологи. Именно так он поступил и в этот раз.

– Моим друзьям русские жены помогают делатьбизнес, – как-то обиженно сказал Валид и отодвинул от себя тарелку.