Она уловила его взгляд и улыбнулась, встряхнув головой — волосы взметнулись светлой волной. В другое время Дел охотно полюбовался бы этим зрелищем — но мальчишка-полицейский вихлялся слишком уж близко к ней!

— И где ты такую красотку отыскал?! — Кэсси все продолжал восхищаться.

— Мы с ней в баре познакомились, — машинально ответил Дел, с трудом подавив желание вмешаться — рыжий, несомненно, заглядывал в вырез ее блузки! — Там к ней пара парней полезла, я их слегка и... подвинул.

— И она, конечно, тут же на тебя клюнула! — заключил Кэсси.

— Ну... в общем, да.

Дел налил полстакана виски, отхлебнул и попытался внушить себе, что все нормально и теперь принято танцевать именно так. Но через минуту ему снова захотелось вскочить — обнаглевший мальчишка, якобы танцуя, терся о Карен ширинкой с таким видом, словно вот-вот кончит! Тут, слава богу, музыка умолкла и он с облегчением увидел, что Карен пробирается к нему между столиками, сопровождаемая несносным рыжим нахалом, который тащился сзади и уговаривал ее потанцевать еще.

— Извини, Ланс, я уже устала, — услышал Дел, — настроение его сразу улучшилось.

Обходя столик, Карен дотронулась до его плеча — он знал, что прикосновение не было случайным и обернулся.

— Очень устала? Или со мной все-таки потанцуешь?

Ее глаза вспыхнули радостью. Он стащил с себя галстук — нарочно, пусть видят! — и, обняв за талию, повел ее к автомату.

Он долго выбирал мелодию, продолжая крепко прижимать Карен к себе, и она понимала, что тот мальчишка, который когда-то танцевал здесь все вечера, все еще живет в нем. Наконец кивнул, сказал: — Вот это то, что надо, — нажал еще какую-то кнопку — и зазвучала песня.

Карен ни о чем не думала — просто смотрела ему в глаза, наслаждаясь его объятиями, чувствуя его всем телом и двигаясь в ритме музыки, пронизывающей ее насквозь. Четкие гитарные аккорды, звонкий голос певца, повторявший снова и снова:

«Ты нужна мне... Я люблю тебя... Я хочу тебя...». Казалось, эта мелодия шла не снаружи, а изнутри нее — или передавалась теплом его рук. Все вокруг словно плавало в серебристом тумане — она не видела ничего, кроме этих глаз.

Музыка кончилась, но они еще несколько секунд стояли, обнявшись и глядя друг на друга, как в трансе. Потом Дел слегка пошевелился и внезапно ухмыльнулся:

— Иди к столику — только помедленнее, и впереди меня.

Она пришла в себя, поняла и хихикнула.

До столика они добрались сравнительно легко. Поджидавший их Кэсси заметил с легкой завистью:

— Здорово вы смотритесь вместе! Снова появилась Айрин сообщила:

— Сэм звонил, просил, чтобы ты завтра с утра зашел. И вот, возьми — мама сказала, тебе, наверное, пригодится, — достала из кармана ключ и протянула Делу.

Он кивнул, взял ключ и попросил:

— Принеси еще бутылку шампанского, я с собой хочу взять, — улыбнулся, — нет, лучше — две.

На прощание Карен поцеловала Кэсси в щеку. Он был очень тронут и слегка покраснел, смущенно косясь на Дела.

Они вышли на стоянку и у самой машины Дел внезапно схватил ее, развернув к себе.

— Это какое-то сумасшествие! Я весь вечер не мог обнять тебя как следует.

Поцеловал — жадно, словно стремясь наверстать упущенное. От него пахло виски и Карен почувствовала, что пьянеет от этого запаха — или, может, от его поцелуя? Она и сама соскучилась — а теперь можно было, наконец, протянуть руку и погладить его по лицу, и поерошить волосы — и прижаться, и согреться теплом его тела.

— Подожди! — Дел впихнул ее в машину и резко тронулся с места. Глаза его блестели, как всегда, когда он готовил какой-то сюрприз.

На улице не было ни души. Всего две минуты быстрой езды — и он остановился у ограды большого трехэтажного дома с темными окнами, вышел из машины,уверенно открыл калитку, провел Карен к двери и отпер.

— Заходи!

Она зашла — внутри было абсолютно темно и тихо — и неуверенно огляделась.

— Что это?

— Мой дом. Я здесь родился.

Электричества не было, но Дел раздобыл где-то старинный канделябр, и в мерцающем свете свечей они пили шампанское из найденных на кухне стаканов.

У Карен кружилась голова и ей чудилось, что здесь, сейчас с ней тот самый мальчишка, который когда-то уехал из этого дома, еще не зная, что больше сюда не вернется. Этот мальчишка смотрел на нее сияющими влюбленными глазами, целуя и лаская ее чуть неловкими руками, и ей все время казалось, что эта неуверенность вызвана не выпитым виски, а молодостью и неопытностью.

Когда он заснул, положив голову ей на грудь, Карен еще долго не спала. Что-то мешало ей... короткий миг ужаса — всего лишь миг, о котором она не вспоминала весь день, а теперь вспомнила...

Она лежала в полной темноте, прижавшись губами к русому затылку, и, стараясь не заплакать, безнадежно думала о неизбежной разлуке.

Рано утром Дел тихо выбрался из постели. Карен сонно мурлыкнула, пытаясь нашарить его рукой, но, не найдя, сползла на нагретое им место и свернулась в клубочек. Он оделся, поискал карандаш и обнаружил его на прежнем месте — в ящике стола. Написал записку: «Скоро приду. Не скучай!», положил на подушку и выскользнул в коридор.

В доме все было по-прежнему, кроме чехлов на мебели. Он мог бы вернуться сюда в любую минуту и подумал, что когда-нибудь, наверное, так и сделает — когда-нибудь в будущем. Вчера весь вечер он чувствовал себя прекрасно и с удовольствием разговаривал со старыми приятелями — но сейчас ему хотелось как можно скорее вернуться на озеро, и чтобы рядом не было никого, кроме Карен.

Но прежде всего он собирался сходить к Сэму — это был не только адвокат, но и друг, хорошо знавший всю их семью. Дел до сих пор жалел, что год назад при разводе ему пришлось прибегнуть к помощи другого адвоката — скорее всего, с участием Сэма он мог выйти из этой истории с меньшими — по крайней мере, материальными — потерями, тот материал, что был у него на руках, позволял это. Но Сэм тогда очень не вовремя уехал в Европу, а психика Дела была на пределе, и единственное, чего он хотел — покончить с этим побыстрее и не проходить через унизительную процедуру публичного процесса. Впрочем, все было уже кончено—и слава богу.

Они не виделись лет пять, но Сэм ничуть не изменился — все так же покровительственно похлопывал его по плечу и называл «мой мальчик» и «Делвин». Только три человека называли его полным именем — Ларс, Сэм и... Мэрион.

То, что изложил ему адвокат, оказалось для Дела полнейшей неожиданностью и заставило его губы иронически искривиться. Знала бы Мэрион, что его мать все-таки переиграла ее — даже после смерти.

Он понимал, что Карен наверняка уже проснулась, но все-таки зашел к Марти — не мог не зайти, ведь они не виделись уже почти четыре года — его последнего визита к матери.