Германский посланник в Копенгагене, естественно, проинформирован об этих событиях, он тоже советует Ганецкому как можно скорее покинуть Данию, чтобы своеобразные торговые операции при ближайшем общественном рассмотрении не обернулись политическими осложнениями. — Ганецкий еще быстро уплачивает свой штраф в Копенгагене и исчезает.

Несмотря на это, кое-где, естественно, что-то просачивается, и секретные службы Антанты, не будучи информированы в деталях, имеют приблизительное представление о том, что через разветвленную загадочную торговую систему денежных и товарных услуг в кассу российских революционеров-большевиков поступают наличные. Но все это трудно проследить и доказать. Возможно, и общая декларация «на цели политической пропаганды» в недостаточной мере встревожила Антанту, поскольку она сочла эту затею более безобидной, чем она затем оказалась. В конце концов, компетентные службы знали, что и их собственные правительства выплачивают деньги «другим русским» — меньшевикам, Временному правительству князя Львова и его преемника Керенского, но с прямо противоположной целью: чтобы продолжать войну и победить Германию.

Многие политики и дипломаты стран Антанты и не обладают точной информацией, и не имеют даже представления о «беспощадной энергии» — как пишет Кескюла в своем секретном рекомендательном сообщении секретному отделению IIIb 3 мая 1915 г. — революционного теоретика Ульянова-Ленина, относительно неизвестного в кругах политиков, в его швейцарской эмиграции. Ведь в большой российской эмигрантской колонии так много путаников! То, что некоторые из этих людей получают деньги на свою пропаганду, больше не вызывает у них беспокойства.

Напротив, дипломат Австро-Венгрии Гребинг информирован несколько детальней. В конце концов, австрийцы в своем Генеральном штабе, независимо от союзных германских ведомств, также обсуждали идею «переправки» неутомимого революционера Ульянова-Ленина в Россию, чтобы разгрузить на Юге свой протяженный и не очень успешный фронт против царской армии, который простирается как-никак от Южной Польши через Карпаты до Балкан.

Гребинг располагает также информацией о движении революционизации и, в общих чертах, о трюке германского Министерства иностранных дел и руководства Рейха в отношении посредника Гельфанда. Гребинг пишет: «Парвус и Фюрстенберг действительно осуществляли с германской помощью через Скандинавию регулярные масштабные экспортные сделки с Россией. При этом действовали следующим образом: Парвус получал из Германии определенные товары, срочно необходимые России, такие как хирургические инструменты, медикаменты, химические препараты, одежду или даже противозачаточные средства, а Ганецкий отправлял их затем дальше в Россию. Все доходы от этой торговли не переводились назад в Германию, а с первого дня революции использовались главным образом для финансирования ленинистской пропаганды».

Людям, не информированным в деталях, действительно, едва ли возможно выделить первоначальный германский денежный источник из множества деловых бумаг о мелких 50-тысячных суммах, которые Гельфанд и Ганецкий посылают на счета друг друга. Письмо Ганецкого Гельфанду от 28 апреля 1916 г. сообщает о таком переводе туда-сюда, «рублевом обналичивании» в прямом смысле слова, с одного счета на другой:

Настоящим я покорнейше подтверждаю, что депонированные сегодня здесь на мое имя в Revisionsbanken

50000 руб.

как платеж из Петрограда — после чего вышеуказанный банк признал счет Handels- og Exportkompagniet A/S на 45 000 кр. — принадлежат Вам.

Сумма 45 000 кр. была внесена на Ваш счет в Handels- og Exportkompagniet.

С глубоким уважением

[Подпись: ] Фюрстенберг.

Но и когда речь идет о «более крупных суммах», как при покупке фабрик, машин, о миллионных кредитах, указывается их чисто коммерческий характер, как в записке с отчетом и описанием деятельности уполномоченного и связанного договором «домашнего адвоката» Гельфанда, старшего адвоката Ааге Фауршоу со Скоубогаде 1 о некоторых операциях в 1917 г.:

Переговоры и совещания с Вами, адвокатом Ортманом & господином Вальтером относительно возможной покупки фабрик машин и моторов «Дан».

— Различные совещания и переговоры относительно возможной покупки фабрики машин и АО Smith, Mygind & Hüttemeier.

— Она совещается со мной относительно кредита на 2 000 000 марок в датских банках под поручительство фирмы Bleichroeder. Ведет переговоры с объединенными дирекциями Национального банка и Handelsbank, Etatsraad Glückstadt и наблюдательным советом Andelsbank. Вопрос касается займа у Arbejdernes Braendselsgesellschaft и Revisionsbank в размере 6 000 000 крон.

Насколько дальновидно действует деловой человек Гельфанд, демонстрирует ссылка в том же докладе старшего адвоката на возврат миллионного кредита, который подлежит оплате лишь через полдесятилетия после окончания войны:

Составлены 4 проекта кредитных договоров между Вами и угольной фирмой на датском и немецком.

Переговоры с Revisionsbank относительно кредитного договора с Braendselsgeschaft. Он же урегулирован для Braendselsgeschaft как твердый кредит на тех же условиях, как Ваш займ: подлежит оплате лишь через 5 лет после войны. Составлен кредитный договор Revisionsbank.

Составлен окончательный документ на 6миллионов крон между Вами и угольной фирмой на датском и немецком, и вопрос с моей стороны готов.

В конце отчета о деятельности старшего адвоката Ааге Фаур-шоу, где речь идет о миллионах, адвокату приходится еще раз напомнить Гельфанду о внесении давно подлежащих уплате 12 крон налога на собак, а Гельфанд стремится, насколько возможно, затянуть уплату этой смехотворной суммы сбора датскому налоговому ведомству за относящиеся к этому делу документы:

Переговорено с гербовыми службами из-за отсрочки гербового сбора за документы. Решено, что гербовый сбор в 12 кр. оставляется на дальнейшее.

«ВЫСКАЗАТЬ, ЧТО ЕСТЬ»