• Во-первых, у каждого человека свой набор стимулов, которые способны спровоцировать его на ту или иную эмоциональную реакцию, а значит не все тут предрешено и есть у нас поле для маневра.

• Во-вторых, у каждого из нас своя продолжительность этой эмоциональной реакции – у кого-то «тихо падала планка» в течение месяца, у кого-то упала сразу, пришибла больно, но прошло десять минут – и инцидент исчерпан, уже и не вспомнить, из-за чего расстроились.

• В-третьих, кто-то застревает на эмоциях негативного спектра и потом его из болота тоски за уши не вытащить, а кто-то, напротив, весельчак и балагур, которому море по колено, и печалиться он не будет ни за что.

Конечно, все тут у каждого ребенка индивидуально и гигантское значение имеют гены. В науке, например, известен случай, когда в целом психически здоровый ребенок не смеялся до четырех с половиной лет. Но гены генами, а привычки эмоционального реагирования – это привычки эмоционального реагирования, и эти привычки можно формировать, развивать или, напротив, редуцировать.

К сожалению, по части эмоционального воспитания родители, как правило, допускают массу грубейших ошибок. Не понимая причин детского плача, они демонстративно оставляют ребенка один на один с его бедой – мол, больше поплачешь, меньше пописаешь.

Не понимая важности эмоции интереса, они прерывают его естественное желание знакомиться с чем-то новым, испытывать неизвестные ему доселе возможности ситуации, свойства предметов – «Куда лезешь? Перестань немедленно!»

Не понимая гигантского значения эмоции радости, родители не подкрепляют своим позитивным отношением периоды детского веселья. Не понимая, насколько это важно не провоцировать гнев ребенка, они делают все возможное и невозможное, чтобы вогнать его в состояние недовольства и раздраженности.

А с привычками ведь как дело обстоит? Если привычные действия повторяются из раза в раз – они закрепляются, становятся обычной формой и нормой поведения. Если реакции получают положительное подкрепление – они усиливаются, если они его не получают – напротив, ослабляются. И эмоции не исключение. Они точно так же или прирастают и ширятся, или атрофируются.

Нам может казаться, что мы все делаем правильно, а в результате ребенок не способен пребывать в хорошем, приподнятом настроении, зато уныние, раздражительность и негативизм становятся для него нормой жизни. Что в этом «правильного»? – ума не приложу. Если же, например, ребенка, который живет по принципу «хочу все знать», постоянно бить по рукам, то мы получим подростка, который, как раз наоборот, ничего знать не хочет в принципе.

Помню, как молодой папа жаловался мне, что его восьмимесячная дочь постоянно с усилием тянет его за волосы: «Я ей говорю – “Мне больно!” А она еще сильнее рвет, представляете?!»

Признаюсь, мне потребовалось немало усилий, чтобы объяснить молодому отцу, что, во-первых, ребенок не понимает его инструкций, а во-вторых, он осуществляет очень важное в своей жизни дело. В частности, он узнает: то, что на первый взгляд кажется однородным, в действительности может состоять из отдельных частей. «А книги она почему рвет?!» – продолжал выражать свое недовольство молодой человек. «Просто потому, что это удивительная вещь: во-первых, это игра с объемами – страница кажется плоской, а если ее смять, она обретает объем, а во-вторых, это очень важный опыт – увидеть, что нечто тебе подконтрольно, слушается твоих рук».

Папа смотрел на меня недоуменно: «Так что, все ей позволять? Что же из нее вырастет?!» Ну что я мог на это ответить? Если папа потерпит и даст дочери поиграть с его волосами, что, право, совершенно не сложно, у него вырастет любознательный и активный ребенок, готовый всегда выйти на контакт со своими родителями. За такое и всех волос, на мой взгляд, не жалко!

Если же папа будет подавлять интерес ребенка, то получит на выходе в лице своего ребенка обратный результат – пассивного, замкнутого и скучного человека. А книги, если они тебе дороги, всегда ведь можно убрать, предоставив ребенку те «полиграфические издания», которые, учитывая их содержательное наполнение, все равно рано или поздно отправятся на помойку.

Поведение молодого отца кажется наивным и несерьезным, но ему так не казалось, потому что он совершенно неправильно представлял себе то, с чем имеет дело, – психику ребенка, свои родительские обязанности, а главное – приоритеты воспитания, специфичные для каждого конкретного возраста.

Если родитель не может определиться с приоритетом – это катастрофа! Мы обязательно должны решить, причем раз и навсегда: что для нас важнее – разбитая ваза или счастливый ребенок, разорванная книга или счастливый ребенок, порванный и испачканный «парадно-выходной» костюм или счастливый ребенок, испорченный телефон или счастливый ребенок, недовольство посторонних вам людей или ваш личный счастливый ребенок?

Проще говоря, вот она альтернатива: те самые «пустяки, дело житейское» и «наживное» или психическое здоровье вашего ребенка.