«Д.» — «Дорин»? Сердце Джулии похолодело, когда она предположила, что Грант мог делать свой доклад для жены Джереми Кэдстока.

Джулия вспомнила, как видела их, когда они с заговорщицким видом говорили друг с другом, и ее худшие опасения только усилились.

Возможно ли, чтобы человек, с которым она так самозабвенно занималась любовью целых два дня и две ночи, втайне замышлял предать ее?

Однако куда мучительнее всяких подозрений была перспектива встретиться с Грантом лицом к лицу.

Прошло несколько часов, а Джулия все не находила себе места. Она бродила из угла в угол, пытаясь найти хоть какое-нибудь оправдание поступкам Дилени, однако улика казалась уж чересчур серьезной.

Несколько раз Джулия решила было поехать в клуб, но все тянула с этим, пока в конце концов не поняла, что уже слишком поздно. Затем она попыталась позвонить ему домой: сняла трубку телефона, но положила ее на место, так и не набрав номера. Наконец она пришла к решению оставить все до завтра. Ей требовалось время, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что человек, которого она считала своим возлюбленным, в действительности ее враг.

Джулия несколько раз перечитала доклад в надежде найти другие возможные объяснения появления на свет этого документа, однако многочисленные пикантные подробности ясно говорили о том, что его написали для того, чтобы выставить «Сибаритов» в качестве пристанища порока.

Недоумение Джулии сменилось праведным гневом, когда она подумала о том, насколько искренне делила свои чувства с Грантом, всецело доверяла ему. И как он мог снова и снова заниматься любовью с ней, так страстно и нежно, зная, что должен разрушить основанное ею дело? Он даже согласился стать директором нового клуба! Неужели Грант и дальше собирался шпионить для Кэдстоков, надеясь уничтожить ее новое предприятие так же, как планировал погубить старый клуб?

Много раз Джулия пыталась придумать, как лучше подойти к нему, с чего начать разговор, но ничего путного в голову не приходило. Она даже думала возвратить Гранту сумку, ничего не говоря, словно не открывала ее, словно не видела этих страшных бумаг.

Однако сама мысль о том, чтобы продолжать вести себя так, будто ничего не случилось, была неприемлема. Джулия никогда не сможет посмотреть Гранту в глаза. Тем более заняться с ним любовью. Никогда!

Поняв, что все ее прекрасные мечты родились мертвыми, Джулия расплакалась. На этот раз ей было больнее, гораздо больнее, чем тогда, когда она разочаровалась в Лео. Ее не тяготил недостаток любви, которой недодавал ей бывший муж. Но с Грантом она обрела рай, а теперь, подобно Еве, была навечно изгнана из благословенной земли под названием Любовь. Все это было слишком жестоко.

Следующим утром, после мучительной и бессонной ночи, Джулия все же смогла взять себя в руки. Она выглядела ровно так, как себя чувствовала, — просто ужасно. Но душ и макияж помогли ей принять здоровый, боевой вид. Надев костюм спокойного синего цвета и белую блузку, она тщательно заплела волосы и покинула сразу ставшую пустой и чужой квартиру.

Джулия ехала на работу медленнее, чем обычно. Это соответствовало тому, как если бы она еле передвигала ноги, неохотно тащась на встречу с неизбежным, но, припарковав на автостоянке перед «Сибаритами» свой автомобиль, она поняла, что обратного пути нет.

Стивен, как всегда, был в приподнятом настроении:

— Доброе утро, мисс Маркис. Хорошо провели выходные?

Ирония, заключенная в его словах, едва не заставила Джулию расплакаться. Но, собравшись с силами, она ответила:

— Неплохо, Стивен. Для меня есть какие-нибудь сообщения?

— Только одно. Звонила редакторша этого журнала… «Здоровая жизнь», кажется? Сказала, что статья будет напечатана в октябрьском номере. Она послала вам копию.

«Если к тому времени клуб не закроют!» — горько подумала Джулия и выдавила улыбку.

— Отлично, — кивнула она. — А что, Грант Дилени уже здесь?

— Кажется, у него посетительница. Сейчас проверю… Да, он будет занят до одиннадцати. Потом до двух часов свободен.

— Тогда будь добр, когда он освободится, передай ему, что я жду его у себя в кабинете. Сразу после одиннадцати.

— Хорошо, мисс Маркис.

Она никак не могла сосредоточиться на делах и поэтому, решив загрузить себя физическими упражнениями, провела целый час в гимнастическом зале.

«Может быть, хотя бы это позволит мне немного успокоиться», — думала Джулия, яростно крутя педали велотренажера.

В десять она отправилась в душ, но это лишь напомнило ей о том, как они с Грантом занимались любовью, и слезы ручьями потекли из ее глаз. Чувствуя себя совершенно разбитой, Джулия старалась изо всех сил вернуть себе равнодушный, деловой вид, понимая, что встреча, до начала которой оставалось всего полчаса, будет самой трудной, а может, и самой болезненной в ее жизни.

В пять минут двенадцатого пришел Грант. Он постучался, просунул голову в дверь и улыбнулся. В его голубых глазах было столько радости и тепла, что Джулия едва не заплакала снова. Каким-то образом она все же сдержалась, мрачным тоном пригласив Гранта войти и присесть, отчего его улыбка быстро исчезла.

— Джулия? — робко спросил он. — Все в порядке?

— Боюсь, что нет.

Джулия взяла со своего стола папку, и Грант побледнел, увидев документы. Темная половина Джулии радовалась нервному страху Гранта, хотела, чтобы он страдал из-за своего разоблачения так же, как страдает из-за его предательства Джулия.

Прекрасные черты Гранта болезненно исказились, он приподнялся со стула.

— Боже, это лежало в моей сумке! Должно быть, я оставил ее у тебя дома. Послушай, я могу объяснить…

— Ой ли, Грант? — Джулия даже удивилась своему спокойному голосу. — Все это твоя работа?

— Да, но… Джулия, я знаю, как подло это может выглядеть со стороны, но, пожалуйста, позволь мне все объяснить. Клянусь, я не хотел навредить ни тебе, ни твоему клубу.

Она скептически приподняла бровь:

— Хорошо, я слушаю. И надеюсь, я не потрачу время зря, выслушивая очередную твою ложь.

Тяжело опустившись на стул, он выглядел таким подавленным, что Джулия чуть ли не испытывала к нему жалость. Лишь слабое тление гнева, догорающего в районе солнечного сплетения, удерживало ее от того, чтобы подчиниться импульсу слабости — горячему желанию обнять Гранта, сказать, что она простила его и по-прежнему, несмотря на причиненную боль, любит.

— Ты знаешь, некоторое время назад у меня был мимолетный роман с Дорин Кэдсток…

Ярость Джулии вспыхнула вновь. Значит, она была права! Джулия хмуро кивнула.

— Я вел эти записи для нее, — продолжал Грант. — Дорин взяла с меня это обещание еще до того, как меня приняли сюда на работу. Фактически таковы были ее условия: она мне — рекомендацию, ну а я…