Енота продрал мороз. Не было это, не могло быть случайным совпадением...

В кафе тем временем забрел посетитель — мальчик лет четырнадцати-пятнадцати. Не проявив никакого интереса к прилавку-автомату, он взгромоздился на стул у столика, за которым приютился притихший Енот. Устроился он точно напротив вольного предпринимателя, спиной ко всему остальному интерьеру вагончика.

Мальчишка был одет как большинство ребят его возраста, обитающих в не самых фешенебельных кварталах Семи Городов. Застиранная майка с короткими рукавами и идиотскими лозунгами на спине и животе, потертые шорты и сношенные кроссовки. На плече болталась брезентовая сумка. В общем, ничего особенного не представлял собой ребенок. Но повел он себя не слишком ординарно.

— Возьми мне какой-нибудь дребедени, — буркнул он тихо. — Чтобы на нас не таращились.

Голос у парнишки вполне соответствовал его возрасту. Но интонация... Енот мгновенно узнал эту жесткую, не слишком приятную манеру говорить — манеру Палача. Он остекленело воззрился на мальца.

— Это... Это вы?.. — спросил он вполголоса.

— А чем вы удивлены, мистер? — поинтересовался, болтая загорелыми, украшенными ссадинами ногами, мальчишка. — Вы еще вчера убедились в том, что внешность у меня изменчивая... Так возьмите какой-нибудь еды. Вы — мой дядюшка. Или, может быть, даже папа. Давайте проявляйте свою заботу.

Енот поднялся с места и, напоминая самому себе зомби из кинофильма, дошел до прилавка, сунул в щель автомата свою электронную кредитку и вернулся к столу с громадным пластиковым стаканом мороженого и пачкой попкорна. Малец между тем вытащил из наплечной сумки и положил перед «дядюшкой» довольно объемистый пакет из плотной желтой бумаги.

Енот сел за стол, поставил угощение перед «племянничком» и заглянул в пакет. Потом удивленно воззрился на своего с виду малолетнего соседа по столу.

— «Книга корней»? — удивленно спросил он. — Но ведь...

— Вы можете предложить эту книгу на обмен? — осведомился «племянник», активно ковыряясь в целом Монблане мороженого, высящемся перед ним. — Вам придется выменять одну-единственную вещь у Коннетабля Ордена Дорог. Только и всего. Если вы проявите достаточную настойчивость, то это не составит большого труда. И будет вознаграждено.

— Чем? — поинтересовался Енот.

Когда речь заходила о деньгах, он становился немногословен.

— Ну, хотя бы тем, что вы останетесь живым, — отозвался Палач, не отрываясь от мороженого.

Со стороны казалось, что дядюшка и его малолетний племянник просто болтают о пустяках, а заодно потихоньку уминают свой полдник.

Апостолос уперся взглядом в тарелку с недоеденной яичницей и мысленно приказал себе: «Будь спокоен. Не подавай виду... Не подавай виду...»

Мысль о том, что перед ним та самая «Книга корней», что собирался выставлять на Размен отдавший этим утром богу душу Махмуд Кадыр, пришла ему в голову почти молниеносно. Но столь же молниеносно его интуиция подсказала ему, что именно это предположение не стоит высказывать здесь и сейчас.

«А ведь это я дал ему “наколку” на Махмуда, — мрачно подумал Енот. — Уже второй покойник, как-то связанный с нашими с ним делами. Я становлюсь кем-то вроде Ангела Смерти на контракте...»

— Коннетабль, безусловно, проявит интерес к такому... э-э... раритету, — заверил Енот того, кто сидел напротив него. — Но сэр Стрит очень щепетилен в подобных вопросах. Его непременно заинтересует личность хозяина... э-э... предмета. И, если вы понимаете, о чем я говорю, его история...

Мальчишка увлеченно ковырял пластиковой ложечкой свое мороженое и был совершенно невозмутим. На мгновение Еноту даже пришла в голову идиотская мысль о том, что перед ним и вправду сидит обычный ребенок. Ребенок, который ест мороженое и абсолютно не понимает, о чем бормочет толстый дядька напротив него.

Но в этот момент парнишка поднял на него глаза и коротко бросил:

— Это не важно, какой ответ вы дадите сэру Стриту на подобные вопросы. Вещь не имеет хозяина, и вы можете считать, что нашли ее.

— Простите, но нашли ее вы, — поправил собеседника Енот. — А я только выполню ваше распоряжение и как профессиональный меняла буду всего лишь посредником при обмене «Книги» на... э-э... Джокера.

Мальчик покачал головой.

— Есть две вещи, которые тебе надо иметь в виду.

Енот выжидательно поднял брови.

— Ну?

— Первое — это то, что я не человек. И Магия меня за такого не примет. Так что владельцем «Книги» является тот, кто ее нашел. Считаем, что ты. Что касается сэра Стрита... Главное, чтобы он согласился на обмен. И чтобы то, что вы попросите взамен, как можно скорее оказалось в ваших руках. А затем — в моих.

Енот впал на пару минут в задумчивое оцепенение.

— Вы ведь собираетесь эту штуку, которую я должен для вас выменять, уничтожить? Так?

— Я этого не скрываю.

— Но тогда получается, что я все-таки не буду хозяином этого Джокера...

— Отчего же? Я просто объяснил вам, что Джокер — опаснейшая из всех вещей, что попадали в руки людей. И будет только лишь вполне естественно, если вы решите эту злокозненную штуку уничтожить. Ну а уж то, что вы сделаете это моими руками... это сущая мелочь, поверьте.

— Значит, я буду ответствен за уничтожение предмета Магии?

Мальчишка снова насмешливо покачал головой.

— Те, кто нашел Джокера, ошиблись. Это вовсе не предмет Магии.

Енот снова оцепенел.

— Но тогда обмен будет ненастоящий... У сэра Стрита не будет права обладать «Книгой»...

— Она вернется к вам. Вас это огорчает?

— Нет. Но у сэра могут возникнуть неприятности... Проблемы...

— Его проблемы. Не твои, — коротко бросил тот, кто сидел напротив.

Мальчишка поболтал ногами, закинув одну на другую, отставил початое мороженое в сторону, соскользнул со стула и исчез за дверью. Енот осторожно поднялся с места и подошел к широкому окну, открывавшему вид на кемпинг. Ему хотелось проследить, куда подастся его «опекун».

* * *

Мальчишки нигде не было. Автоматическая газонокосилка обрабатывала лужайку, и за нею присматривал расположившийся в шезлонге черный как смоль выходец из Африки, наряженный в комбинезон с эмблемой кемпинга. Пожилая миссис, одетая по-дорожному, прогуливала маленького песика. Двое пожилых горцев на скамейке для отдыха сражались в шахматы. Немного подальше играли в теннис двое парней студенческого возраста. Поодаль ждала своей партии с победителем скучающая девица с ракеткой... Палач мог воплотиться в любого из этих статистов. Даже, наверное, в забавного песика.

Енот отошел к своему столику и в два глотка допил выдающую себя за кофе бурду.

* * *