Лебедь никогда не боялся принимать решение и, что самое главное, никогда не перекладывал ответственность на плечи подчиненных за те или иные последствия принятых решений. Он никогда не стеснялся отменить свое ранее принятое решение, если тот или иной подчиненный мог ему аргументированно доказать, что ранее принятое решение является ошибочным. В то же время если решение было принято коллективно, то при его выполнении он проявлял все качества командира.

В 1993 г. А.И. Лебедь договорился с местными властями, чтобы провести боевые артиллерийские стрельбы на пустовавших зимой колхозных полях. Боевые стрельбы артиллерии были проведены на территории Григориопольского района на самом высоком уровне. Большую помощь в их проведении оказал председатель Григориопольского района С.Ф. Леонтьев. По радио и в местных газетах было дано сообщение, что с такого-то по такое-то число на указанной территории будут проводиться боевые артиллерийские стрельбы. Местное население не должно заходить в указанный район. Стрельбы будет проводить 14-я армия совместно с Вооруженными силами ПМР.

По этому поводу руководство Республики Молдова подняло страшный шум и жаловалось во все международные организации.

Ответ был таков: «Пусть жалуются хоть в Лигу национальных меньшинств. Солдат должен водить, стрелять и прыгать с парашютом в любых условиях, при любой обстановке, хоть камни пускай падают с неба». После завершения боевых стрельб саперными подразделениями армии была произведена полная очистка земель от неразорвавшихся снарядов и составлен акт о пригодности земель к использованию по их прямому назначению.

Переполошилось и Министерство обороны России и наконец-то решило вопрос, который А.И. Лебедь давно ставил перед военным ведомством. Начиная с летнего (1993 г.) периода обучения, артиллеристы, танкисты, разведчики и специалисты ПВО стали выезжать на боевые стрельбы штатным снарядом на российские полигоны. Танкисты и разведчики стреляли на полигонах Московского и Северо-Кавказского военных округов, артиллеристы — на Гороховецком полигоне Московского военного округа, а подразделения ПВО стреляли в Ейске.

Вместе с артиллеристами 59-й мед на Гороховецкий учебный центр с разрешения командующего армией выезжали и артиллеристы ПМР. Готовить нужно было не только своих артиллеристов, но и тех приписников, которые в случае военной опасности придут на доукомплектование частей армии.

Никогда на чужих полигонах и на чужой технике личный состав 14-й армии не стрелял ниже, чем на оценку «хорошо». Солдаты и офицеры очень гордились тем, что служат в армии Лебедя. На стрельбах и учениях всегда присутствовали представители из Министерства обороны и искренне удивлялись, как мы смогли добиться такой высокой полевой выучки.

Везде спрашивали: «Что за человек этот Лебедь? Почему он такой популярный в 14-й армии? За что его уважают?»

Впервые за 25-летнюю службу я встретил общевойскового (десантного) командира, который, имея здоровый, как он сам часто выражался, «десантный шовинизм» в положительном смысле этого слова, очень хорошо понимал, что недостаточно тех двух действий, которые присущи ВДВ, а именно «отнимать и делить», для достижения победы в бою. Генерал ВДВ понимал, что без артиллерии, ПВО, связи и инженерных войск не может быть выполнена поставленная боевая задача. Я не помню такого прецедента в вооруженных силах, чтобы еще где-нибудь, кроме 14-й армии, артиллерийские части и подразделения были укомплектованы за счет мотострелковых подразделений. Всегда было наоборот.

Появились в армии и новые части и подразделения, такие как военно-эпидемиологический отряд, комендатура ВОСО, роты специального назначения при комендатуре Тираспольского гарнизона. В военном госпитале начали функционировать гинекологическое и детское отделения. Тирасполь еще со времен А.В. Суворова был военным городом. В Тирасполе в середине 1990-х гг. проживало около 20 тысяч военных пенсионеров и членов их семей, и всех их обслуживал 170-й военный госпиталь.

Командир 59-й мед генерал-майор Ю.Ю. Попов взял нормативы боевой подготовки войск НАТО и увеличил их в полтора раза. Личный состав роты спецназа не знал о том, что нормативы завышены, и через полгода эти нормативы были перекрыты. Новая программа боевой подготовки называлась «Российский солдат будущего».

А.И. Лебедь часто повторял: «Хорошая армия — это та армия, которая систематически играет мускулами. Это армия, которая одним фактом своего наличия убивает у вероятного противника всякую мысль об агрессии. Нападают на тех, кто слаб. Солдат с лопатой — не солдат. В боевых частях соотношение должно быть шесть к четырем. Пусть четверо машут лопатами, но остальные шесть должны быть боевиками, зубрами, профессионалами».

Тираспольский учебный центр по своим размерам и по своему предназначению абсолютно не подходил для проведения ротных и тем более батальонных учений с боевой стрельбой. Это было войсковое стрельбище, на котором проводились стрельбы из стрелкового оружия и стрельбы накладным (вкладным) стволом из танков. Тем не менее на нем начали проводить батальонные учения с боевой стрельбой по оборонительной тематике.

Учения были немного усеченными, так как артиллерия и ПВО не могли выполнять учебные задачи с боевой стрельбой, но они проводились. Артиллерийские подразделения были завязаны на винтовочный артиллерийский полигон. На нем артиллерийские командиры выполняли огневые задачи на фоне проходящих батальонных учений по вводным командиров мотострелкового или танкового батальона. Минометные батареи и противотанковые взвода батальонов выполняли огневые задачи боевым выстрелом.

Очутившись в столь неординарной ситуации в 1992–1995 гг., которая сложилась в Приднестровье, человек, казалось бы, до мозга костей военный, решал, и довольно успешно, вопросы и проблемы, относящиеся и к компетенции МИДа, и Министерства обороны, и местных органов власти.

В 1994 г. А.И. Лебедь добился того, что все офицеры, прапорщики и члены их семей, а также солдаты-контрактники 14-й армии получили российское гражданство. Таких к маю 1995 г. в армии было более 10 тысяч человек.

В том же 1994 г. А.И. Лебедь решил еще один очень болезненный, но очень важный вопрос. На территории Приднестровья на тот момент проживало более 30 тысяч граждан России. Во многих семьях были школьники-выпускники. В Приднестровье, кроме Тираспольского университета, никаких высших учебных заведений не было, и учиться выпускникам школ было практически негде. Молдова и Украина граждан России и граждан непризнанной республики на учебу в высшие учебные заведения не принимали или принимали на платное обучение. Но откуда у офицеров и прапорщиков, которые по своим доходам приравнивались к категории граждан, проживающих за чертой бедности, были деньги на учебу? Да и российские высшие учебные заведения не знали, что делать с абитуриентами из стран ближнего зарубежья, а тем более из непризнанной республики.

Лебедь добился того, что ряд российских высших учебных заведений направлял своих представителей в Приднестровье на выпускные экзамены в школы непризнанной республики. По результатам выпускных экзаменов в школах представители российских высших учебных заведений отбирали желающих учиться в этих учебных заведениях и в дальнейшем принимали их без вступительных экзаменов.