Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно предположить, что, несмотря ни на что, айдженеры продолжают время от времени посещать богослужения. Во всяком случае, раньше многие богословы утверждали, что американцы ходят в церкви так же часто, как и раньше, а если посещаемость и снизилась, то весьма незначительно.
Это не так. Начиная с 1997 года посещаемость храмов стабильно снижается. В 2015 году 22 % двенадцатиклассников сказали, что они никогда не ходили в церковь на службу (см. рис. 5.3). Очень высокий показатель, если учесть, что даже однократное (в течение года) посещение церкви считается участием в богослужениях. Схожая картина наблюдается и среди постоянных прихожан: в 2015 году только 28 % двенадцатиклассников еженедельно участвовали в богослужениях, тогда как в 1976 году таких было 40 %.
Студенты очень редко приходят на мессу, но в церкви в Бедфорде всегда много молодых семейных пар с детьми.
Они возвращаются в лоно церкви, потому что хотят приобщить своих детей к вере.
Из этого следует, что айдженеры и миллениалы не ходят в церковь только потому, что они слишком молоды — они не успели остепениться, завести детей и никогда не оказывались в таких по-настоящему сложных жизненных ситуациях, когда утешение можно найти только в религии. Вполне возможно, что, остепенившись, эти поколения вернуться к религии.
В то же время значимость возрастного фактора не стоит переоценивать: айдженеры и миллениалы менее религиозны, чем беби-бумеры и представители поколения Х одного с ними возраста. Миллениалы уже вступили в идеальный возраст для создания семьи (от 25 до 34 лет), однако, согласно последним данным, они все равно ходят в церковь реже, чем беби-бумеры и представители поколения Х одного с ними возраста. Фактически, молодые люди, достигшие идеального для создания семьи возраста, и молодые люди в возрасте от 18 до 24 лет теряют интерес к участию в церковных службах почти одинаковыми темпами (см. рис. 5.4). Миллениалы не стали верующими или более религиозными ни в 20, ни в 30 лет, поэтому маловероятно, что это случится с айдженерами.
Рис. 5.4. Молодые люди в возрасте от 18 до 24 лет и от 25 до 34 лет, которые когда-либо ходили в церковь на службу. General Social Survey, 1972–2016
Несмотря на то что сейчас уже 10 часов вечера, двадцатилетний Джеймс бодр и готов к беседе. Он только что вернулся домой из университета, расположенного на окраине Атланты, но когда я звоню и спрашиваю: «Это Джеймс», он весело отвечает: «Он самый».
Мы болтаем несколько минут на самые общие темы, а затем я спрашиваю, ходил ли он в церковь, когда был подростком. Джеймс рассказывает, что одно время он ходил с родителями в преимущественно белую баптистскую церковь почти каждое воскресенье, но потом они стали делать это все реже и реже.
Наша церковь была очень консервативной. Очень старомодной. Это нормально. Моя семья тоже старомодная, и мы придерживаемся старомодных идеалов. Нам было непросто… мой папа черный, а мама белая, соответственно, мы с братом мулаты. Стоило нам зайти в церковь, как все сразу начинали оглядываться на нас. В 14 лет брат понял, что является трансгендером, и это стало камнем преткновения. Скажем так, наша церковь была крайне недружелюбна к представителям ЛГБТ-сообщества.
Однажды пастор с издевкой заметил, что в соседней церкви терпимо относятся не только к сексуальным меньшинствам, но и к мошенникам и убийцам. «Почему вы прославляете грех?» — спрашивал пастор.
Через несколько лет брат признался нам, что является гомосексуалом. Он знал, что его привлекают только мужчины, но еще он знал, что, по мнению церкви, это смертный грех. Обычный страх. Типа, ты даже подумать об этом не можешь, потому что сразу обрекаешь себя на ад. Церковь никогда не примет тебя, если ты сильно отличаешься от окружающих и при этом хочешь оставаться самим собой. Ты не можешь откровенно заявить о своих нетрадиционных взглядах, потому что тебя расстреляют за это на месте. Но тем не менее мы остаемся добрыми христианами и наша вера крепка, как никогда. У брата очень много близких, искренне верующих друзей. Мне кажется, своим духовным развитием он обязан отнюдь не только церкви. Для меня же очень важно поддерживать крепкую связь с Богом, и для этого совсем не обязательно ходить в церковь.
Неудивительно, что Джеймс и его семья перестали ходить в церковь. Если бы Джеймс и его брат родились лет 50 назад, то, возможно, они продолжали бы посещать церковь и до поры до времени скрывали бы свою сущность. Но они — айдженеры, и они не собираются ничего скрывать. Сейчас перед ними стоит непростая задача — найти церковь, которая примет их такими, какие они есть. Пока им это не удалось, но Джеймс верит, что рано или поздно такая церковь появится.
Учеба, работа… Брату восемнадцать. Мне двадцать.
Когда мы с братом встанем на ноги, поиск более терпимой церкви станет нашей основной целью.
Я спрашиваю четырнадцатилетнюю Прию, верит ли она в Бога, и она говорит:
На самом деле я не знаю, существует там кто-то или нет.
Я еще не определилась, но обязательно это выясню.
Иногда мама берет меня с собой в [индуистский] храм.
Она рассказывает без особого энтузиазма. Я спрашиваю, молится ли она.
Нет. Ну, иногда я говорю про себя что-то типа: «Пожалуйста, пусть мне поставят четверку, а лучше пятерку за сочинение». Думаю, я скорее молюсь учителю или загадочному Богу Сочинений, которого, разумеется, нет.
Более двадцати лет журналисты и ученые утверждали, что, дескать, да, американцы действительно все реже причисляют себя к определенной конфессии и ходят в церковь, но при этом они продолжают молиться и верить в Бога. Американцы не стали менее религиозными, говорили они, а просто стали реже исповедовать религию публично. Долгое время так оно и было: с 1989 до 2000 год число верующих среди молодых людей если и менялось, то незначительно.
Рис. 5.5. Религиозные представления молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет. General Social Survey, 1974–2016
Все изменилось в мгновение ока. В 2016 году каждый третий молодой человек в возрасте от 18 до 24 лет заявил, что не верит в Бога. Ситуация с молитвами складывалась аналогичным образом. Если 2004 году 84 % молодых людей утверждали, что хотя бы изредка, но молятся, то в 2016 году каждый четвертый сказал, что не молился ни разу в жизни. Молодежь все реже верит, что Библия есть слово Божие: в 2016 году каждый четвертый считал, что это «древний сборник басен, легенд, историй и моральных норм, записанных обычным человеком» (см. рис. 5.5).
