тисками. Выворачивает ее, наступает и снова настигает. Мнет ее и выплевывает, заставляя кричать, бить руками дощатый пол, стонать от пустоты.

От ненужности, от неизбежности, от отчаяния и кромешного страдания, которое ввергает в ад.

Грудь выгибается и навстречу к ней приходит освобождение. Желанное, нужное, как глоток свежего воздуха.

— Тихо, — шепчет знакомый голос, — Я немного облегчила страдания.

— Почему? — открываются губы и шепчут, — Не работает?

— Все не так просто, милая… Все будет постепенно. Слишком большой выброс эмоций.

— Снова… Снова накатывает. Роза, убей меня… Так будет легче.

— Нет. Переживешь и станет лучше. Обещаю. До этого же…

— Спокойно было, — горло драло на части, — Как никогда. Не чувствовала его, не хотела, перестала ощущать в кошмарах… А сейчас…

— Сейчас такое время, — Роза гладила по щеке, стирая слезы, — Потерпи. В последний раз.

Слезы… Новым градом. Повторным ревом…

Соленые, как море…

Горькие, как любовь…

Цепи гремели, когда грудь выгнулась и кости затрещали.

— Теа! Теа, успокойся!

Розана взяла лицо в свои руки и Теадора открыла глаза…

Сарготанос увидел ее… Зеленые, полные слез, глаза… Рыжая ведьма плакала.

Сердце стучало, как ненормальное. Тан понимал, что он проживает моменты жизни Теадоры.

— Оставь меня, Роз. Оставь. Иди к Гьерту… Сейчас ты ему нужнее… Я же переживу, как всегда. Не привыкать. Просто, каждый раз так больно и хочется спросить: «За что»?

— Не мы выбираем, а нас выбирают, — Роза потянулась и поцеловала подругу в лоб, — Приду утром и оботру тебя.

— Она так воет, так рвется…Порой я хочу стать человеком, чтобы не чувствовать ничего…

— Ты сильная женщина, Теа и у тебя есть семья. Мы вытащим тебя, даю слово.

Розана ушла, а Теадора тихо заплакала. Внизу живота жгло дхаровой силой.

И если к этому виду мазохизма она привыкла, то к душевному так и не смогла.

Тана выкинуло из видения и он проморгавшись, сфокусировал взгляд. Он в лесу… Не в подвале…

Сжал кулаки. В горле стоял ком, из глаз текли слезы. Впервые за всю жизнь. Даже когда родился, Сарготанос не издал ни звука и не пролил за все время жизни ни слезинки.

Поднялся и сложился пополам.

Он, и правда, не понимал…

Того отчаяния, что мелькало во взгляде Теадоры.

Недоверия, обреченности и попытки сбежать. Конечно, не побежит же она после всего этого, к нему в объятия, не запрыгнет на руки, не возьмется за рога и не поцелует. Сама.

Тан закричал и пошатнулся. Его глаза вновь заволокло дымкой.

Мужчина рухнул наземь, стукнувшись головой об корень дерева.

Новое видение завладело им и струйка крови стекла из уголка рта.

Деугорс не знал, когда очнулся. Точнее понимал, что в лесу, что ночью… Но сколько дней он так провалялся? Мужчине казалось, что вечность. Расплывчатые воспоминания Теадоры с четкими эмоциями едва его не уничтожили. Тан поднялся и закричал в пустоту, сжимая кулаки до хруста костей.

Впечатал один в столб дерева, который не выдержал натиска и рухнул наземь. В горле стоял ком, из глаз текли слезы, сердце обливалась кровью.

А душа… Душа понимала, что мужчина просто убил что-то в своей паре. Она столько лет рыдала, страдала, ревновала и не понимала «почему».

— Потому что мудак, — прорычал Сарготанос, — Потому что недостоин.

Сам того не понимая, он разрушал единственную нужную ему женщину. Это было ударом поддых… Особенно, когда он приходи в сны, покрытый запахами других. Словно хвастаясь победами, словно говоря: «Псина не может быть моей парой».

Стало так мерзко, что Тан часто задышал. Мужчина распахнул крылья.

— Теперь, по-крайней мере, понятно за что меня ненавидят.

— А ты и не знал, да? — разведчик резко повернул голову и уставился на голую черноволосую женщину, глаза которой по-волчьи блестели, — Я знаю кто ты, знаю, что моя Альфа для тебя сделала. Хотя и не должна была…

Сарготанос прищурил глаза.

— Если есть, что сказать, то слушаю.

Она хмыкнула.

— Я люблю Ти, — девушка мотнула головой, — Все мы за нее любого порвем. Но она изменилась. Даже я понимаю, что парную связь не уничтожить, потому что это даровано свыше… Хотя в твоей случае, это скорее проклятие.

— Не говори так, — рявкнул демон.

— Мне не нравится, что Теа изменилась. И чем больше времени проходит, тем хуже становится. Это напрягает всех, но это лучше, чем смотреть… На ее страдания, боль, метания. Я хочу, чтобы моя подруга вернулась, а это можешь сделать только ты.

— Как? — прохрипел демон.

— Розана сделала ей артефакт. Сними его, но будет откат. Сильный.

— Как он выглядит?

Волчица покачала головой.

— А вот это известно только Альфе и Целительнице.

Девушка обернулась волком и оскалившись убежала вглубь леса.

— Спасибо! — крикнул он и взмыл в небо.

У него появилась надежда… Снимет артефакт и будет замаливать все свои грехи до конца жизни.

— Еще бы узнать сколько он тут пролежал.

Об этом мужчина узнал в Эрихарде, в который залетел для подкрепления. В видениях он пробыл четыре дня.

А сейчас, сидя в трактире, он мечтал лишь напиться до беспамятства и влезть в драку, где отбивной стал бы сам. Хотел, чтобы, как во времена учебы в военном корпусе, его окровавленное тело волокли по земле.

Эль оказался безвкусным, как и похлебка с сухим мясом. Дрянь, а не еда. Мужчина кинул золотой хозяину и вышел на улицу. Пора возвращаться в Кейрон, страшась встречи с Теадорой. Ведь теперь он знает…

РОЗАНА И ГЬЕРТ

Большой оборотень, маленькая беременная женщина и эротическая сцена

Роза, еще беременная Валором, узнала, что потребность утолить желания тела возрастает в несколько раз. И чем больше срок, тем сильнее «хочется».

Гьерт старался отмахиваться от супружеского долга, объясняя тем, что может навредить ребенку. Только вот Роза знала, что это наоборот полезно, что желаниям нужно потакать и, что их, девочка, будет совсем не против небольшой встряски.

Ведь, когда счастлива мама, то и ребенок счастлив. Осталось в этом только убедить отъявленного альфа-самца.

— Когда Валом была беременна, такого за ним не водилось, — пробормотала она.

Это потому что, стереотип, что мальчики сильнее, плотно засел в умах общества. Роза могла оспорить данный факт и шандарахнуть световым лучом по глупым головам.

Но сегодня, девушка прямо-таки «пылала» и уже раз в пятый недвусмысленно намекала, да что там! Прямо говорила, что неплохо бы уединиться.

Гьерт заперся в кабинете и отказывал.

Роза стучала со всей силы, на которую была способна.

— Знаешь, не помню, чтоб ты меня спрашивал, когда тебе «приспичило», — злобно рыкнула она.

— Не сравнивай, — отрезал муж.

— То есть не удовлетворишь, да?

А Розана прям уже