— Хотел бы я иметь такого друга, как ты, — внимательно глядя на него, сказал Щербаков.

— Какие ваши годы? — Стас усмехнулся. — Может, еще и сложится.

Он вышел, а Владимир Николаевич только покачал головой, глядя ему вслед. Эта троица — Орлов, Гуров и Крячко — нравилась ему все больше и больше. С ними можно было идти и в бой, и в разведку, и в горы. Главк от всякой швали чистить.

Для этого его, в общем-то, и выдвинули из провинции на этот высокий пост. Только вот об истинной цели назначения знали всего несколько человек, сидящих в очень высоких кабинетах.

Утро у всех началось по-разному.

Щербаков, ложась спать, поставил будильник не на шесть тридцать, а на восемь. Возраст! Никуда от этого не денешься, не мальчик он уже, чтобы на износ работать.

Он привел себя в порядок, вернулся в комнату отдыха и обнаружил, что постель с дивана уже убрана, сам он собран. На столе стоял завтрак, причем домашний: картофельное пюре с котлетой и оладьи. Да и чай уже был заварен. Генерал покрутил головой от восхищения. Надежда Михайловна опять все предусмотрела.

Он с удовольствием поел, оделся. Свежие рубашки в его шкафу всегда были.

Потом Щербаков вышел в кабинет и нажал на селекторе кнопку секретарши, которая тут же отозвалась.

— Спасибо большое, Надежда Михайловна, — сказал он. — Все было очень вкусно. Но мне, право, неудобно, что вам из-за меня пришлось еще и дома работать.

— Я рада, что вам понравилось. А труда никакого особого нет. Я просто приготовила завтрак не на одного человека, а на двоих, — вроде бы небрежно, но вместе с тем с определенным подтекстом ответила она и уже деловым тоном поинтересовалась: — Какие-то распоряжения будут?

— Только одно. С моим отделом, Гуровым и Крячко соединять немедленно, независимо от того, кто у меня.

— Я поняла, — сказала секретарша.

Она отметила для себя, что вчера, кажется, несколько погорячилась в отношении Гурова, и решила эту ошибку исправить.

Так начался рабочий день Щербакова.

Орлов спал плохо, всю ночь ворочался и встал совершенно разбитым. Он вчера разозлился на друзей за то, что они за весь день не нашли времени или желания зайти к нему и рассказать, как продвигается дело, так до утра и не успокоился. Так что на работу Петр приехал в самом мрачном настроении.

Крячко тоже не выспался. Диван в комнате отдыха Орлова был им уже давно освоен, но беспокойство за Гурова не дало ему полноценно отдохнуть, и теперь он душераздирающе зевал.

Стас покопался в холодильнике Петра, сварганил себе нечто вроде завтрака и съел его в автоматическом режиме. Он постоянно поглядывал на часы, решая, можно ли уже позвонить Леве, чтобы убедиться, что с тем все в порядке, или еще рано.

Вот в таком раздрызганном состоянии его и застал Орлов. Их встречу нельзя было назвать радостной.

Они хмуро посмотрели друг на друга, и Петр сварливо сказал:

— Вот и завтракал бы там же, где ужинал! Заодно и ночевал бы!

— Петр, ревность украшает молоденьких женщин, а мужчин она делает смешными, — парировал Стас. — Мы вчера до трех часов ночи работали.

— Перед новым начальством выслуживаетесь? — язвительно поинтересовался Орлов. — Я согласен, что Осипов…

— При чем тут Осипов? — воскликнул Крячко. — Дело круче завернулось. Я тебе сейчас вкратце расскажу, но учти, что этого не было.

Стас действительно очень кратко, без подробностей, посвятил Петра в суть дела.

Тот выслушал его, рванул воротник рубашки и воскликнул:

— Где Лева? Ты ему звонил?

— Собирался как раз перед тем, как ты пришел.

— Долго собирался! — рявкнул Орлов и достал свой сотовый.

В этот момент зазвонил аппарат Крячко.

Это был Гуров.

— Стас, у нас труп снайпера! Срочно бери группу и криминалистов! Я буду ждать тебя у дома через дорогу напротив арки в мой двор. Быстро! И предупреди Щербакова.

Крячко отмахнулся от Петра, бросившегося к нему с вопросами, схватил трубку служебного телефона и позвонил в приемную Владимира Николаевича.

Предупрежденная секретарша тут же соединила его с начальником.

Тот услышал новость и не сдержался:

— Твою мать! Стас, от моего имени возьми самых лучших, и на выезд. Из молодых кого-нибудь — пусть учатся. Держи меня в курсе постоянно.

Стас бросил трубку и уже на бегу объяснил Орлову:

— Началось! — Он вылетел из кабинета.

«Да, пора мне в отставку. Такой темп я долго не выдержу!» — грустно подумал Петр, самый старший из трех друзей, и стал собираться на планерку.

Гуров тоже не выспался, но контрастный душ и крепкий кофе сделали свое дело. Он чувствовал себя довольно сносно, уже собирался выходить, когда раздался звонок видеодомофона. Полковник не знал, кто бы это мог быть, и прошел в прихожую.

На экране он увидел незнакомого немолодого мужчину и спросил:

— Что вам нужно?

— Гуров, я от Пьеро. Есть разговор.

Лев Иванович подумал, что Петров мог получить какую-то интересную информацию. Он открыл дверь подъезда, потом квартиры и стал ждать, когда появится незваный гость.

Тот спокойно вышел из лифта, распахнул полы расстегнутого пиджака, показывая, что без оружия. Он молча прошел мимо недоумевающего Гурова в квартиру и в зале опустился в кресло, низкое и глубокое. Этого никогда не сделал бы человек, пришедший с недобрыми намерениями, потому что быстро встать из него было проблематично.

— За тобой просили присмотреть, — сказал незваный гость.

Гуров хотел спросить кто, но незнакомец, предваряя его вопрос, проговорил:

— Серьезные люди попросили. Мы тебя вчера до дома проводили и всю ночь за твоей машиной наблюдали. А ну как подложат что-нибудь? Так вот, никто к ней не подходил. А утром у нее одно колесо оказалось спущенным. Странно, правда? Приехал ты на нормальном, а утром оно уже никуда не годится. Я так думаю, что из пистолета с глушаком его пробили. Ты сегодня обнаружил бы это, пошел бы на метро или такси вызвал. Но въезд в твой двор шлагбаумом перекрыт, значит, в обоих случаях тебе пришлось бы на улицу выходить. Вот и вышел бы ты прямо под пулю, — скучным голосом рассказывал он. — Мужик свое дело знал, хорошее место выбрал — на чердаке дома через улицу, как раз напротив арки.

— Почему «знал»? — спросил Гуров, все понял и взорвался: — Какого черта понадобилось его убивать? Живым надо было брать!

— Мы здесь не при делах. Он сам застрелился, — объяснил мужчина.

— Да-да! Причем из снайперской винтовки. Три раза! — язвительно заметил Лев Иванович.