Куда-то исчез его серьезный тон, когда он произнес Ласково:

— Господи, как же вы красивы, Заза, разбуженная поутру и встревоженная. Я никогда не подумал бы, что у вас такие длинные прекрасные волосы.

Тут только Заза обратила внимание, что на ней надета весьма откровенная ночная рубашка, а волосы, не скрепленные шпильками, распущены по плечам, Инстинктивно она вскинула руки и прикрыла почти обнаженную грудь, на что Пьер не замедлил ответить улыбкой.

— Мне бы хотелось остаться подольше в этой уютной комнатке, чтобы сказать вам еще множество комплиментов — и о том, как вы прекрасны, и о том, как я люблю вас. Но все же главная моя цель — это спасти вас обоих. Поторопитесь, моя драгоценная, а я пойду и разбужу профессора.

Когда он повернулся к двери, собираясь уйти, Заза невольно вскрикнула:

— Если мы вернемся в Мелхаузен, то как мы сможем увидеться опять?

— Меня тоже печалит наша разлука, — отозвался Пьер. — Но мы как-нибудь найдем способ обменяться вестями и даже встретиться. Разумеется, это будет легче сделать, если вы останетесь ни свободе, а не окажетесь в тюрьме. Так что поторопитесь!

Дверь за Пьером захлопнулась, а Заза пребывала словно в столбняке, еще неуверенная, было ли это короткое свидание с Пьером сном или страшной реальностью.

Постепенно до нее дошло, что они с профессором попали в ужасную ситуацию.

Что случится, если ее действительно арестуют и выяснится, кто она такая?

Заза могла себе вообразить, какой скандал разразится среди всех монархических семейств Европы, связанных между собой крепкими родственными узами, когда станет известно, что высокородная принцесса сбежала от своего папаши в Париж с человеком, подозреваемым в связях с анархистами, а может быть, даже и создавшим благодаря своим многочисленным талантам роковую бомбу для президента Франции?

В лучшем случае Мария-Селеста и ее папаша будут подвергнуты всеобщему остракизму до конца их жизни.

Может быть, впервые после своего побега из дворца Заза подумала, что ее веселое путешествие в Париж грозит обернуться серьезными неприятностями не только для нее, но и для старого учителя.

Пребывая в полном испуге, она оделась с фантастической скоростью и быстро покидала в саквояж все свои немногочисленные вещи. Торопясь, Заза едва взглянула на себя в зеркало, сунула пару шпилек в прическу и спрятала волосы под соломенной шляпкой.

Едва она это сделала, как Пьер постучал в дверь ее номера.

— Профессор готов и уже расплачивается внизу с портье, — объявил он.

Пьер подхватил еще не закрытый саквояж, сам защелкнул застежки и направился к двери На какое-то мгновение их глаза встретились, и Заза испугалась, что это будет их последним свиданием, поспешным, мимолетным и не сулящим надежду на встречу в будущем.

— О, Пьер, Пьер! — воскликнула она. — Как я могу оставить вас? Ведь даже если нам удастся скрыться, то вам… грозит такая же опасность… Ведь вас тоже… могут арестовать!

— Обо мне не беспокойтесь, — заверил ее он. — Меня никто не тронет.

Его уверенный суровый тон сразу же заставил Заза отшатнуться от него. Ее протянутые к нему руки внезапно опустились.

— Почему вы в этом так уверены? — спросила она, уже догадываясь, каков может быть его ответ. — Вы… связаны с полицией?

Последнее слово она прошептала едва слышно. Если бы Пьер сказал «нет», она бы все равно ему не поверила. Но молодой человек не стал возражать.

— Как вы догадливы, Заза… Вы почти не ошиблись… Именно поэтому я кое-что знаю наперед и имею возможность предупредить вас.

— Вы… вы… шпионили за символистами? О, Пьер, как вы могли пасть так низко?

— Не будем упоминать символистов. Они тут ни при чем. Все дело в таких людях, как Эмиль Пужье. Настоящие символисты, вроде вашего дядюшки, никому еще не принесли вреда.

— Но почему… почему?

— Это долгая история, — прервал он ее. — Прошу вас, Заза, верьте мне и ни о чем не спрашивайте.

— Я вам верю, но теперь я думаю, что вы, враг! Пьер улыбнулся.

— А вот это не правда. И вы сами не верите в свои слова. Кто бы я ни был, кто бы ни были вы — мы все равно принадлежим друг другу, и я люблю вас! Я люблю вас, моя дорогая, моя милая парижская красавица Заза! Я никогда не любил так ни одну девушку до сих пор и никогда не по «» люблю после встречи с вами.

Он заключил ее в кольцо сильных рук и крепко прижал к себе. Губы их снова встретились, и все остальное для Заза было неважно.

Будь он хоть полицейским, судьей, палачом — какая разница? Он был ее любимым человеком, которому она отдала свое сердце.

Голова ее закружилась, она уже ничего не замечала вокруг себя. Вся ее душа, тело, все ее мысли растворились в этом последнем, как ей казалось, прощальном поцелуе.

Ее тело трепетало в его объятиях, губы плотно прижимались к его губам.

Затем Пьер, не произнеся больше ни слова, внезапно разжал объятия, подхватил ее саквояж и, взяв за руку, повел к выходу.

В вестибюле Заза не увидела профессора, но когда они вышли на улицу, то там уже стоял вызванный ночным портье фиакр, а возле него нервно расхаживал и сам старый музыкант.

Пьер погрузил саквояж девушки и обратился к профессору Дюмону:

— Ближайший поезд на Мелхаузен отправляется в половине шестого — Это хорошо. Спасибо вам огромное! С помощью Пьера и Заза старик взгромоздился в экипаж.

Она повернулась к молодому человеку.

— А вы… не едете с нами?

Тот отрицательно покачал головой.

— ..Пожалуйста, прошу вас…

— Я не могу, — ответил Пьер.

— А когда же я снова увижу вас? — Этот вопрос едва слышно сорвался с ее дрожащих губ.

— Я обязательно приеду в Мелхаузен, я вам обещаю, — твердо произнес Пьер. — Я не могу точно сказать когда, но я буду там.

Он видел страдание в ее глазах, а ей показалось, что он испытывает такую же боль. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потому что все слова были уже сказаны.

Потом Заза почувствовала, как губы Пьера коснулись ее протянутой для прощания руки, он подхватил ее под локоть, и вот она уже очутилась в экипаже рядом с профессором.

Тотчас фиакр тронулся с места.

Она наклонилась к окну, ожидая, что он будет стоять на тротуаре и смотреть ей вслед, но Пьер решительно шагнул к дверям отеля и в ту же секунду исчез из вида.

Как ей хотелось еще раз окликнуть его, а может быть, выскочить, подбежать к нему и попросить еще раз поцеловать ее. Но это было бы бессмысленно и мучительно, как откладывание смертного приговора на какие-то лишние минуты.

Заза знала, что их любви наступил конец, что она никогда не увидит его опять. Даже если он появится в ее родном Дорне, им не представится случая встретиться.