любуясь видом. Расстегнул джинсы, стянул их вместе с боксерами и подошел ближе, поглаживая себя. Я коснулся ее киски и удовлетворенно вздохнул. Мокрая. Готовая. Припухшая. Горячая. Жаждущая. Моя.

Я медленно вошел в нее до упора, и Роуз шумно выдохнула, откинув назад голову. Я взялся одной рукой за ее плечо, а второй — за бедро. Мы ничего не говорили, мы не стонали вслух. Тишину ночного переулка нарушали только громкие шлепки плоти о плоть и шумное дыхание. Я ускорил ритм, осознавая, что долго не продержусь. Я просто не мог в тот момент наслаждаться неспешным занятием любовью. Мне было нужно заявить свои права на эту женщину. Я нуждался в том, чтобы показать ей, кто именно ей нужен, без кого она не может существовать.

Меня так разрывали мысли о том, что он трахал ее, что он спал с ней. Я не мог успокоиться и не думать о том, что это он привел ее сюда и что именно с ним она должна быть сейчас в переулке. Не со мной. Но Роуз позвала меня. Она хотела именно меня. Да, я был тем, кто сейчас в нее вколачивался, но Роуз нуждалась в напоминании, кто на самом деле ей нужен.

Когда Розали была уже на грани и воздух разорвал ее громкий стон, а стеночки влагалища сжали меня изнутри, я не сдержался и прорычал ей в ухо:

— Он тебя так трахает, Роуз? Ты течешь так для него? — В ответ она только стонала, и я дернул ее за волосы, разозлившись еще сильнее. — Почему ты сейчас на моем члене, Роуз? Он тебя не удовлетворяет? Ты не можешь кончить с ним, Розали?

Она молча стонала и извивалась передо мной, но так и не ответила. Мне хотелось перегнуть ее через колено и отшлепать, потом вытрахать весь бред из своей и ее головы, а затем уйти вместе в закат. Но правда была гораздо суровее. Я прекрасно осознавал, что после того, как трахну ее, она вернется в клуб и домой уедет с ним, а не со мной. Эта мысль окончательно разрушила мой самоконтроль, ревность застилала красным глаза. Я не мог продолжать трахаться с ней. Не мог прикасаться к ней, пока она не станет моей.

Я разрывался на части. Мне хотелось подольше оставаться в ней и получить все, что Роуз могла мне дать, выжать все силы из нее, чтобы даже ложась с ним в постель, она все еще чувствовала меня внутри. А с другой стороны, я не мог этого сделать, потому что именно картинка того, как она ложится в постель с ним, а не со мной, убивала меня. На его месте должен был быть я. Но действительность ударяет больнее, чем нам бы того хотелось.

Я резко вышел из нее, и она чуть не упала на колени. Роуз повернула голову и посмотрела на меня с озорным блеском в глазах. Она думала, что я играю. До того момента, пока не заметила, как я застегиваю ширинку.

— Какого черта? — гневно спросила она и резко выровнялась, натягивая платье на бедра.

Я молча развернулся и пошел ко входу в клуб. Каблучки Розали стучали у меня за спиной.

— Пусть Аарон закончит то, что я начал, — ответил я, не поворачиваясь.

Пора покончить с этим дерьмом. Я сделал все, что мог, чтобы вернуть ее. Но это не помогло. Моей Роуз больше нет. Осталась только Розали для Аарона.

— Мудак! — крикнула она мне вслед. Ее дальнейшие слова были приглушены дверью, которая хлопнула позади меня, когда я вошел в клуб.

Я вернулся на свое место наверху. На столе стояла свежая порция виски. Я поднял стакан и осушил его одним глотком.

— Все в порядке? — спросил Пьер, лениво поглаживая волосы Беатрис, голова которой покоилась на его плече.

— Да. Нормально. Я в бар, — сухо ответил я, продвигаясь к стойке, где уже заприметил брюнетку в красном платье.

Я не знал, что творю. Не задумывался о том, стоит ли начинать то, что, возможно, не смогу довести до конца. Я просто шел прямиком к ней.

— Джордж, — произнес я, как только подошел. Она повернулась ко мне и льстиво улыбнулась.

— Что?

— Джордж, — снова представился я и протянул ей руку, которую она тут же схватила и слегка сжала.

— Миа, — ответила она и прикусила губу. Фу.

— Выпьешь что-то, Миа, или… — прошептал я ей на ухо, касаясь губами чувствительной кожи за ним.

Девушка вздрогнула и посмотрела на меня из-под полуприкрытых век.

— Или, — твердо ответила она.

— Пойдем.

Я протянул ей руку, и она встала, помахав подругам на прощание.

**********

Мои дорогие и бесценные читатели! Я благодарна вам за то, что вы со мной! За ваши лайки, подписки, сообщения и поддержку! Каждый автор согласится со мной, что вдоновение от написания книг мы черпаем не только внутри себя, но и от людей, которые наслаждаются результатом наших трудов! Я благодарна даже за то, что вы просто молча читаете истории, написанные сердцем! Очень скоро эта книга закончится, но вас ждет уже новая, не менее интересная и захватывающая. Приятного чтения!

Глава 19

Розали

Опустошение. Это то, что ты чувствуешь, когда внутри не остается ничего. Ни злости. Ни гнева. Ни раздражения. Уходят даже светлые чувства: любовь, страсть, влечение, счастье, радость… Все они тонут в опустошении.

Это состояние, при котором ты чувствуешь себя пустым сосудом. Будто лишь минуту назад он был полон до краев, и вдруг кто-то взял и просто опрокинул его. И ничего не осталось, чтобы можно было наполнить его или хотя бы омыть сухие стенки. Так продолжается до тех пор, пока ты не найдешь новый источник, потому что человек отчаянно нуждается в этой наполненности эмоциями, чувствами и событиями.

Я испытывала это чувство на протяжении целого года. Когда очнулась в больничной палате, то была полностью опустошена, во мне ничего не осталось, даже сил для борьбы за жизнь. Единственные люди, ради которых я старалась выжить, — это моя семья. Хотя в действительности хотелось протяжно завыть и сдохнуть. Желательно где-нибудь в темном лесу, где мой труп разорвут волки, что ничего не останется.

Сложно передать ощущение, когда физически ты абсолютно здоров, но у тебя болит все тело: как внутри, так и снаружи. Невозможно описать словами,