Он трёт переносицу с болезненным видом.

– Зачем вы меня выбрали... Элизабет?

– А кого я ещё могла выбрать?! – вскидываюсь я. – И зови меня Лиза!

– Кого угодно, в том-то и дело!

Меня посещает нехорошая мысль. А что если мне тогда под дверью послышалось? Или я всё неправильно поняла? Что если он совсем не хотел меня... в таком качестве?

Панике только дай волю – вот, уже по всему телу мурашки, и слёзы к глазам подступают.

– А ты... – выдавливаю еле-еле, – не хотел на мне жениться?

– Если бы моего мнения кто-нибудь спросил, я бы ни за что не обрёк вас на такую участь, – произносит он, и меня отпускает. Теперь я плавлюсь в разливающемся по телу тепле. И тоже, наверное, очень долго выдыхаю.

Однако ему, пожалуй, надо пояснить мою логику. Боже мой, сколько теперь придётся очевидных вещей проговаривать...

– Это лучше, чем выходить за незнакомого человека, от которого я не знаю, чего ждать.

– А что вам нужно знать о человеке, кроме красоты и достатка?

– Ну как... что он хороший человек, – беспомощно говорю я.

Азамат впервые за весь разговор смотрит на меня.

– А как вы это оцениваете?

Хороший вопрос, блин. А можно минуту на размышление и звонок другу?

– Ну, который не делает ничего плохого, – бормочу я, прекрасно понимая, что определение через отрицание не подходит.

– Например?

– Например... Например, я почти уверена, что ты не будешь меня бить! – выпаливаю я ту конкретику, которая больше всего не даёт мне покоя.

– Почти уверены? – переспрашивает Азамат каким-то странным тоном. – Можно узнать, что я сделал, чтобы заставить вас сомневаться?

Пожимаю плечами.

– Ничего, но тебя я тоже не совсем хорошо знаю. Лучше, чем всех остальных, но не прекрасно.

– И вы что же, по умолчанию ожидаете, что вас будут бить?

Как-то это звучит, как будто я из неблагополучной семьи.

– Нет, но... то есть, знаешь, в обществе, в котором могут насильно выдать замуж, могут и побить.

Он снова трёт переносицу.

– Простите. Это было ужасно и недопустимо. Алтонгирел... я просто не знаю, что я с ним сделаю, когда приземлимся.

– Зачем ему это было нужно?

– Он думал, что вы выберете кого-то другого, и мне станет ясно, что я вам совершенно неинтересен.

– Ааа... эээ...

Как бы это такое сформулировать вопрос? Хоть один?

– Он всё надеется открыть мне глаза на суровую реальность, – Азамат усмехается.

– Я не очень понимаю... а почему его так волнует, интересен ты мне или нет?

– Боюсь, что это я виноват. Это меня волнует, хотя, клянусь, я не просил его вмешиваться.

Он замолкает, и я терпеливо жду, когда он продолжит.

– Я... со мной случилась неприятная вещь... я, право, не знаю, как это сказать на всеобщем. Но... понимаете, Элизабет, вы мне нравитесь несколько больше, чем позволяют приличия.

Вот это супер формулировка. Надо запомнить.

– Ну так значит, ты доволен, что он нас поженил? – говорю и спохватываюсь, что это звучит, как обвинение. И он, конечно, понимает именно так.

– Я бы никогда, никогда этого не пожелал! Как вы говорите, мне бы и в страшном сне не приснилось!

М-да, и он думает, что мне приятно это слушать? Ладно, я понимаю, что он хочет сказать, и не буду скандалить.

– Всё хорошо, – говорю, – всё хорошо, я не в обиде. Было бы гораздо хуже, если бы ты отказался, и мне пришлось бы выбирать кого-то другого.

Он глядит на меня неуверенно, и, как всегда, меня это провоцирует на громкие заявления.

– Вообще, я бы сказала, что всё сложилось прекрасно. Ты капитан корабля, уважаемый и честный человек. Для меня это важные, престижные качества. Так что я удачно вышла замуж. Я тебе нравлюсь, так что ты тоже получил, что хотел. И вдобавок мы обломали Алтонгирела, что уж вовсе повод для праздника! – я даже улыбаюсь. Он тоже, слегка.

– Спасибо. Я очень надеюсь, что этот брак не сильно испортит вам жизнь, Элизабет.

– Да называй же ты меня Лиза! – мгновенно взрываюсь я. Ну что за формальности? Давай ещё обратно на «юную леди» переключись.

– Но почему? – он делает несчастное лицо. – То есть, конечно, если вы так хотите...

– Потому что это дико звучит, – теряюсь я. Он что, обиделся? Господи, как страшно жить! – Как будто мы друг друга не знаем или поссорились.

– О, – он задумывается. – У вас настоящее имя не используется в быту?

– Лиза – это тоже настоящее имя. Это одно и то же имя!

– Ну как же одно и то же, то на «э» начинается, а это...

– Ой, да, кстати, а что такого особенного в том, что имя начинается на «э» ?

Пожалуй, о такой заморочке я впервые слышу.

– Ну как же... Имена на... как это называется... на гласную – элитные. Как бы сказать, – он смотрит в потолок, шевеля губами. Интересно, он очень разозлится, когда узнает, что я понимаю по-муданжски? Если узнает, конечно. – Люди с именами на гласную вроде как аристократы, что ли... Я даже не знаю, как объяснить. У вас не так?

– Ничего подобного, – мотаю головой. – У нас последние века вообще никаких аристократов нет, все равны, и имена у кого угодно какие угодно. Их можно укорачивать или удлинять по собственному желанию. От этого они не становятся ложными.

– Вот как, – он поднимает брови, впитывая информацию. – Вот это да. Ну что ж, если вам приятнее называться коротким именем, то всё в порядке.

Действительно, всё в порядке. Разговор про имена вернул нас в русло наших обычных бесед, и всё вдруг стало как раньше, до кутерьмы с женитьбой. Правда, кое-что в пережитом кошмаре всё ещё остаётся для меня загадкой. Алтонгирелова душа – потёмки, чего уж там...

– Слушай, я только не поняла... Алтонгирел ведь не собирался предоставлять мне выбора. А если бы он указал мне, кто станет моим мужем, то какой бы в этом был смысл?

Азамат вздыхает и поджимает губы. Ему, похоже, Алтошины художества уже в печёнках.

– Он просто хотел выдать вас за кого-нибудь, чтобы я о вас и думать забыл. А возможно он с самого начала знал про ваше имя, он вообще очень хорошо умеет находить информацию, мог добраться до каких-нибудь выших файлов. Или ожидал, что, когда вас припрут к стенке, я не выдержу и вступлюсь, и тогда он сделает этакую поблажку, чтобы со мной не ссориться... Я могу у него спросить, конечно, но когда он увлекается интригами, от него толком ничего не добьёшься. Тем более, сегодня всё сложилось совсем не так, как он планировал.