— Розалия? С тобой все в порядке?

Я вздрогнула и поняла, что непозволительно долго рассматриваю назначение. Постаравшись скрыть свои истинные эмоции, посмотрела на мужчину и удивленным тоном спросила:

— Маркиз?

— Болезнь не щадит никого, — вздохнул мой спутник и уточнил. — Ты все запомнила?

— Четыре пациента. Три флакона облепихового масла, и один елового. Настойка сон-травы.

— Правильно. А теперь вперед.

Я быстро прошла в кабинет для персонала. В специальную корзину загрузила флаконы с маслом, бумажные салфетки, вату, перчатки для каждого больного, и глубоко вздохнув, направилась к первому пациенту — Андрэ.

Я должна была его увидеть, прямо сейчас, и откладывать этот момент не хотела. Мне нужно было удостовериться, что он здесь. Своими глазами увидеть его, и наконец-то убедиться, что я успела вовремя и еще могу помочь ему.

Толкнув дверь, увидела небольшую комнатку с двумя узкими окошками с витражными разноцветными стеклами. Для больных этим страшным недугом солнечный свет был вреден и поэтому в палате царил полумрак.

Андрэ лежал на боку, укрытый серым холщовым одеялом и никак не отреагировал на наше появление. Я осторожно поставила корзину на стол и обернулась на своего спутника.

— Вторая стадия ихтиоза характеризуется тем, что больные испытывают непрекращающуюся боль во всем теле и очень часто впадают в забытье. Чтобы помочь им, мы даем сон-траву, поэтому пациенты со второй стадией практически всегда находятся в полусне. Организм еще пытается бороться с недугом и реагирует вот таким образом. На этой стадии поражается кожа лица, шеи и плечи, а вот на третьей стадии уже опускается ниже.

— Понятно, — я достала флакон облепихового масла и присев на небольшую табуретку у кровати, осторожно положила руку на плечо Андрэ, вынуждая его перевернуться на спину.

Едва он это сделал, я едва не вскрикнула от страха. Некогда красивое лицо было полностью покрыто красными воспаленными уродливыми струпьями. Сухие корки местами кровоточили, отчего становились похожими на чешуйки. Они изменили лицо Андрэ до неузнаваемости, превратив его в жуткое подобие ящерицы.

— Да, ихтиоз выглядит вот-так малоприятно, — произнес господин Саймон.

Я открыла флакон с маслом и смочив ватный тампон, стала осторожно смазывать каждый сантиметр лица любимого. Андрэ болезненно застонал, и мое сердце сжалось от жалости. «Потерпи милый, я помогу тебе. Не знаю, как, но помогу», — мысленно пообещала я, и продолжая обрабатывать струпья, поинтересовалась:

— Скажите, ихтиоз заразное заболевание, но почему им болеют только некоторые? Ведь здесь работает много людей, да и поселок вокруг, а никто не заболел?

— На твой вопрос нет научного ответа. Болезнь странная, непонятная и малоизученная. Но у меня есть несколько предположений. Во-первых, это заболевание связано с кровью. Во-вторых, оно поражает людей в тот момент, когда они наиболее уязвимы. Будто их энергетическая оболочка истончается и позволяет болезни беспрепятственно развиваться.

— Развиваться? — удивленно приподняла брови, заканчивая обработку пораженных участков кожи.

— Принято считать инкриоз заразным заболеванием, но я подозреваю, что этот недуг живет в каждом человеке, и находится в спящем состоянии. Сейчас ведутся исследования, спонсированные самим королем, но все научные продвижения двигаются очень медленно. На полное изучение заболевания уйдут годы. Но когда мы поймем его причину, возможно, научимся бороться с ним. А пока…

— Понятно, — я поднялась, сняла перчатки, бросив их в пакет и натянув чистые, закрыла флакон с маслом. Наполнив ложку темной коричневой жидкостью с приятным сладковатым запахом, осторожно поднесла ее ко рту Андрэ. Едва первые капли попали на язык, он автоматически сглотнул, и застонав перевернулся на бок.

Я, сложив все в корзину, посмотрела на господина Саймона:

— С этим пациентом закончено, идемте к следующему…

***

Я смотрела на спящего Андрэ и не могла сдержать горьких слез. Ихтиоз на самом деле оказалось жутким заболеванием, и лечения от него, увы, пока не было. Я даже не подозревала, насколько ужасен и безжалостен этот недуг. Болезнь никого не щадит и никого не красит. Я предполагала, что будет непросто работать в этом месте, но что так… Четыре пациента, четыре обреченных человека, которых ждет один страшный итог — смерть. Мне было их так жалко и хотелось каждому помочь, но как это сделать, я не знала.

— Розалия, — внезапно прошептал Андрэ в полудреме, а потом болезненно застонал.

— Я тут, слышишь? Ты слышишь меня? — приподнялась, заглядывая в изуродованное лицо возлюбленного. — Я здесь.

Андрэ, впервые за целый день, слегка приоткрыл глаза и остановил на мне мутный рассеянный взгляд:

— Роззи, — по его лицу пробежала болезненная гримаса. — Розалия…

А потом дорогой мне человек зажмурился. Его ладони сжались в кулаки, и он выгнулся от вспышки боли. По палате разлетелся болезненный крик. Перепугавшись, наполнила ложку настоем трав и как только влила жидкость Андрэ в рот, он почти мгновенно расслабился, а через несколько минут уснул.

Удостоверившись, что он действительно спит, поднялась с табуретки и потянулась. Рядом с возлюбленным я просидела несколько часов, прислушиваясь к его дыханию и размышляя над словами господина Саймона. Если он прав и дело действительно в том, что заболевание проникает через разрушенную энергетическую оболочку, то ситуацию можно исправить, если залатать дыры… Но, сейчас, моя магия была запечатана благодаря силам городских ведьм, и поэтому я просто перестала видеть то, что когда-то мне было доступно. На данный момент я только могла провести ритуалы на крови и невероятным образом мне почему-то откликалась магия жизни. Но как применить свои сохранившиеся навыки в данной ситуации я пока не понимала.

В последний раз бросив на Андрэ тревожный взгляд, подхватила корзинку с лекарственными бутылочками и направилась в комнату персонала. К моему удивлению, в ней я обнаружила незнакомую мне женщину уже в защитной одежде.

— Здравствуйте, — осторожно поздоровалась я, стягивая с лица маску.

— Здравствуй. Что-то долго ты, — пробурчала женщина и представилась. — Мое имя Берта. Я остаюсь в ночь. Вот решила узнать у тебя, как день прошел? Умаялась с непривычки?

— Нормально, — пожала плечами я, снимая маску, халат и перчатки. — Меня зовут Розалией.

— Я знаю, — последовало в ответ.

Бросив все вещи в корзину, тщательно помыла руки и умыла лицо.

— Значит, так, пока ты не освоишься, будешь работать только в день, а я и Луиза по ночам. А после будем работать день-ночь- выходной или сутки через двое. Думаю, договоримся? — женщина чуть прищурилась. Берта показалась мне немного грубоватой и слишком напористой. Мне было все равно, какой график работы у меня будет, поэтому поспешила согласиться: