— Ох, плохо все, Влад, — тут же погрустнела она, — эти их хозяева — настоящие звери. Прикинь, их одели в рабские ошейники, подавляющие систему, и отдали родственникам главы Королей, систему не имеющим! Так у этих тварей знаешь, какое было самое любимое развлечение?! Выходить на прогулку с ними и заставлять их вести себя как собакам. Иногда их даже заставляли трахаться с другими такими же рабами, играющими роль животных. Не зря им Хлоя сейчас яйца режет. Отрезает кусок, заставляет выпить зелья здоровья, ждет, пока отрастет и опять отрезает. Чувствую, это надолго.

— Ну, будем надеяться, что девчонки смогут восстановиться после таких издевательств. Увы, поврежденную психику я лечить не умею.

— Восстановятся, они сильные. А еще, узнав, кто ты, они очень хотят тебе что-то рассказать.

— Это позже. Сначала ищем клады, а потом утешаем принцесс. И я не думаю, что эти три рыбы — прилипалы отстанут от нас так просто. Уверен, что как только мы найдем помещение поприличней и сядем за стол, они сразу заявятся.

— Ну да, все любят хорошо покушать, -ухмыльнулась она.

— Кстати, о покушать. А чего ты в первую нашу встречу отыгрывала роль злобной паучихи?

— Потому что все боятся пауков, даже я. Они такие жуткие, мохнатые и смотрят на тебя так, будто хотят съесть! Бр-р-р, мерзкие создания! -поежилась она. —Но ты вот не испугался.

— Пауки не страшные. А вот знаешь, что реально страшно? Когда бухал вечером, а на утро рядом нет рассола. Вот это по-настоящему в дрожь меня бросает. Или вдруг у меня закончится еда в кольце. Эта мысль сразу кидает меня в пучину горя и отчаяния.

— Тебе говорили, что ты обжора и чревоугодник?

— Неа, не рискуют, потому как чаще всего моими запасами все и питаются. И не был бы я таким хомяком, все ходили бы голодными. И да, я жадный, и это не обсуждается!

Но ты мне вот что лучше скажи — по твоим словам, тебе опыт с людских кристаллов не идет, а тут ты очень даже спокойно его набираешь на людях. Это как?

— Ну, я когда уровни подняла, мои возможности и расширились. Я и сама не сразу это заметила, только когда сотый уровень взяла.

— Так, предупреждаю сразу — начнешь охотиться за людьми без моего разрешения, я тебя сам развею!

— Не надо из меня монстра делать!!! —возмутилась она. — Я добрая и хорошая, и всякую гадость не ем. А людские кристаллы невкусные.

— Вот и замечательно. А теперь давай посмотрим и постараемся понять, почему эта область закрыта от людей и почему я ничего не почувствовал, пока не подлетел к ней ближе.

За разговорами мы сами не заметили, как оказались уже внутри укреплений и спокойно шли по запутанным коридорам бывшей тюрьмы. Тут царил относительный порядок, помещения были чистыми и совершенно пустыми. Двери камер были распахнуты настежь, и несмотря на кажущуюся чистоту, из них все равно несло человеческим страхом и отчаянием, которые не отмыть и не вывести. Первостихии хорошо постарались, вытаскивая всех наружу.

Но вот находясь уже внутри, я четко почувствовал аномалию, что прикрывала от всех отдаленный участок помещений.

Причем, она была очень странной, скрытой от глаз и невидимой обычному взгляду. Уверен, простой человек прошел бы мимо, ничего не заметив. А вот от моего взгляда ее спрятать, естественно, не получилось. Но и понять, что это такое, я не мог. Чем-то она напоминала мне мою пещеру, в которой хранился посох Повелителя Неба. Словно портал куда-то. Но без ключа ее, понятное дело, открыть не получится, а вот взломать... Над этим надо было подумать, да и вообще понять, стоит ли с ней возиться.

-Ну, и что ты об этом думаешь? —обратился я к Дуське.

— Ничего не думаю, но хочу отсюда побыстрей уйти. -отозвалась она. — От этой гадости так и веет злом.

— Да? А я ничего не почувствовал. Очень интересно. Значит, говоришь, веет злом... А каким злом? Ну, что-то потустороннее, или ты чувствуешь, что там сидит просто злой дядька-извращенец в костюме девочки-волшебницы, любящий няшек-призраков?

— Нет, там иное зло... — не поддержав моего шутливого настроя, серьёзно отозвалась она, поежившись. —Будто оно из меня вытягивает саму суть. На той стороне сидит что-то жуткое и очень голодное. В общем, я не хочу приближаться к этому месту.

-О-о-очень интересно, -протянул я, —голодное и злое, говоришь? Надо будет этим заняться. А пока поставлю-ка я тут щит, так сказать, во избежание. Чуть разберемся с людьми, и я сюда обязательно вернусь. Вскрою ее, как консервную банку, и посмотрю, что внутри.

Ладно, Дусь, давай найдем личные апартаменты их главного. Уверен, он разместился со всем комфортом. Да и именно с них надо начать искать всякие сокровища.

— Тогда не проще ли разбудить кого-то из зеков и спросить у них, прежде чем мыкаться в поисках нужного помещения?

— Давай так и сделаем, — покладисто согласился я, — тащи сюда любого и будем обустраиваться. Мне уже надоело тут просто так лазить, да и душ хочу принять.

Пока она улетела на поиски живого зека, ну, или не зека, я нашел план тюрьмы и отправился в сторону административных зданий, а также жилых комплексов, где, по идее, как раз и могли жить сотрудники зоны. И именно там я ожидал найти что-то интересное.

Мое чутье и на сей раз меня не подвело, но стоило мне двинуться к ним, как ко мне подлетела призрак, за шкирку таща человека в форме. Сержантские лычки, сытая ряха, пускающая сейчас пузыри и храпящая так, что от этого гуляло эхо — всё говорило о его статусе хозяина.

Разбуженный, он долго трясся от страха, пытаясь понять, что происходит. Дуська, приняв облик зубасто — клыкастого монстра, устроила ему допрос с пристрастием, не обращая внимания на стремительно расползающуюся под ним лужу. Я стоял рядом и не вмешивался в процесс получения информации, потому как она и сама с этим прекрасно справлялась.

Жертва Дуськиного произвола оказалась обычным обиженным, оставленным бывшими хозяевами зоны на службе, потому как таскал им подачки еще до начала апокалипсиса. А его все и устраивало — бабы, выпивка, да и обязанности не особо пыльные — делай, что говорят и не забывай гнуть спину пониже. В общем, обычный слизняк, сумевший удержаться как при той, так и при этой власти. Причем, судя по активно бегающим глазкам и готовности все выложить даже без пыток, он собирался и сейчас быть полезным после смены руководства.

Его рассказ был краток, да и не знал он особо ничего — почти безвылазно