Он спешил добраться в Селютино до темноты, потому стартанул резво, на прощанье не оглянулся. И не увидел, как толстопузый отошел подальше от магазинных дверей, достал телефон и, сверяясь с бумажкой, принялся набирать номер.

Телефонный звонок от него прозвучал в палатке. Защитного цвета, присыпанная листвой и лапником, та была еле различима на заросшей со всех сторон елями полянке. Но связь оказалась отличная, без шипенья и хрипов.

– Что? – отозвался голос с восточным акцентом.

– Местный к вам едет.

– Кто?

– Доктор из Грибовска. Психиатр, – услужливо доложил толстяк.

– Зачем?

– Сказал, на съемки смотреть.

– Для чего психиатру съемки?

– Не знаю.

Дальнейшей реакции не последовало – трубку просто бросили.

– Чертов горец! – ругнулся шибаевский.

Но приходилось терпеть – платили ему щедро.

* * *

Наутро Надю разбудили звуки пионерского горна.

Не просыпаясь, девушка нырнула головой под подушку. Хотя и коньяк – то бишь нектар – пила, а в глазах кололо, во рту было сухо. И просыпаться совсем не хотелось.

Труба продолжала наигрывать что-то духоподъемное и очень громкое.

– Совсем одурели, – простонал Полуянов.

Выполз из постели. Подошел к окну, распахнул.

«Пионерская зорька» стала совсем душераздирающей.

– Во дают! – расхохотался журналист. – Репродукторы включили на столбах! Я думал, это старые. Давно не работают. Пробуждайся, подруга. Не успокоятся теперь. Что-то опять затеяли.

Горн наконец утих. Но вместо него раздался прокуренный, бодрый, усиленный мегафоном голос Анастасии:

– Дамы и господа, доброе утро! Московское время восемь часов, погода в Селютино хорошая – плюс два градуса. Сегодня у нас по программе активность на свежем воздухе. Пожалуйста, наденьте спортивные костюмы, возьмите с собой кроссовки и выходите. Через полчаса всех ждем у околицы.

– А кофе попить? Вот извращенцы! – возмутился Полуянов.

Надя пулей вылетела из постели:

– Успеем, Димусик!

Включила газ, поставила воду, сама ринулась к умывальнику.

Полуянов зевнул:

– Вот в тебе энергии! А я чего-то не в форме.

– Еще бы! Столько самогонки в себя влить!

Он кашлянул:

– Блин, еще и горло дерет.

Митрофанова – она, уже в спортивном костюме, мчалась резать колбасу – резко изменила курс. Вытащила из шифоньера аптечку, строго спросила:

– Глотать больно?

– Да нет. Першит просто.

– Тогда сосалки пока. А вечером посмотрим, – перебросила Диме облатку таблеток.

У Димы еще и коленки крутило, но жаловаться Наде не стал. Начнет сейчас ахать, градусник совать. Лучше парацетамола глотнуть украдкой. Дома-то все равно не останешься.

«Может, меня Шибаев черной оспой заразил?» – усмехнулся про себя.

И еле удержался, чтобы не рассмеяться от глупейшей гипотезы.

* * *

Как ни пытался гнать, а в Селютино прибыл Федор Матвеевич уже по темноте. Заглушил вездеход-рычалку, с интересом осмотрелся. Домишки подновленные, фонари новые. Вышка сотовой связи. Урны – в деревне-то!

Время не самое позднее – десять вечера, но на улицах пустота. В окошке мелькнула женская голова, но штора мгновенно задернулась. Новый человек никого не заинтересовал.

Стучать во все дома подряд, проситься на постой?

По счастью, первый встречный прохожий оказался «правильным». Кирзачи, ватник, чесночный запашок.

Прищурился на гостя:

– Ты кто?

– Доктор. Из Грибовска.

– На вызов, что ли?

– Нет. Поглазеть.

– А жить где будешь?

– Не знаю пока.

Дядька хитро прищурился:

– Тогда бартер. Я тебе ночлег, а ты мне грыжу вправишь.

Хирургией – даже столь примитивной – Федор Матвеевич не занимался сроду. Но дело явно нехитрое, да и ночевать больше негде, потому кивнул:

– Сделаем.

Товарищ в ватнике протянул длань:

– Петр я. Пошли быстрей. Чайку – и в люлю. А то завтра вставать рано.

– Чего будет-то?

– Телевизионные гэтэо затеяли.

– Что?

– Ну, это… Быстрее, выше, сильнее.

* * *

Когда участников практически строем пригнали к лесной опушке, Анастасия радостно объявила:

– Дорогие друзья! Сегодня у нас не будет никаких леденящих душу испытаний. Все очень просто. У кого из вас есть значок ГТО?

Кристина с Артуром переглянулись. Дружно подняли руки.

– И это все? – разочарованно протянула шеф-редактор. – Больше никто не умеет быстро бегать, далеко прыгать, метко стрелять?

– Да как-то повода не было, – пробурчал Саша.

А его бывшая невеста отрезала:

– У меня от физкультуры вообще – пожизненное освобождение.

– Увы, но сегодня никакие справки не действуют, – безжалостно возразила Анастасия. – У нас тут нет бассейна, нет винтовок и лыжных трасс. Поэтому полностью выполнить нормы не получится. Но мы решили – трех из них вполне достаточно. Будем прыгать с места, бежать два километра и отжиматься. Результаты пары суммируются. Все поровну, все в семью!

– Несправедливо! – пискнула фальшивая кандидатка наук. Злобно покосилась на Кристину: – Как я угонюсь за этой цаплей?!

– Не переживай, – утешила шеф-редактор. – Отыграешься, когда будет конкурс на интеллект. Итак, первое, элементарное испытание: прыжок с места. Норма на золотой значок для мужчин – два метра двадцать, для дам – метр шестьдесят. Кто хочет начать?

Головы участников дружно оборотились к Артуру с Кристиной.

– Нет, – отрубила Анастасия. – Они будут последними.

– Давайте я, – предложил Полуянов.

Надя взглянула с осуждением – чего, мол, высовываешься?

Но у Димы имелись свои резоны. Парацетамол помог плохо. Коленки продолжало крутить, виски ломило.

Проклятый промороженный павильон!

Заботливая Митрофанова предупреждала: когда сидишь в холодном помещении, да еще и нервы тебе треплют, иммунитет ослаблен вдвойне. Простудиться очень легко. Она сама одевалась в два свитера, а когда выключались софиты, укутывалась в плед. Диму тоже пыталась утеплить, но тот гордо отвергал одеяло. Охота была стать похожим на пленного фрица! Он закаленный мужчина.