Вот ведь какая штука получается – этот голос ещё неделю назад казался ему родным, домашним и тёплым. Да, Сумматор действительно специалист своего дела. Запросто очаровал его, Сергея. Хотя уж кто-кто, а он не страдает дешёвой сентиментальностью.

Видно, всё началось с детства. Слишком рьяно мамины подруги резвились с ним, розовощёким малышом, безудержно целовали и закармливали конфетами. Сколько ему тогда было? Да уж, наверное, не больше пяти. Именно тогда ему и опротивели сладости. Он ведь уже всё понимал. Мамы нет, она никогда уже не подхватит его на руки, не шепнёт в ухо: «Серый разбойник ты мой…» И сколько бы ни совали ему добрые тётеньки шоколадок, всё без толку.

Сладостей он терпеть не мог. И вообще был весьма нетипичным ребёнком. Да и повзрослев, нетипичность не утратил. Приходилось её скрывать – и чем дальше, тем сильнее. Иногда он забывался, позволял себе расслабиться. И тут же радостно стучались в дверь неприятности. Эту закономерность Сергей осознал лишь на втором курсе, когда его чуть не вышибли из института за статейку про взяточничество в ведущих вузах (в том числе и его собственном). Накипело – и написал в «Новую газету». А там неожиданно напечатали. Хоть конкретные имена в статье и не назывались, но всё угадывалось с полпинка. Не прошло и двух дней после публикации, как газета легла на стол ректору.

Спасибо, вмешался престарелый профессор Лапников, некогда бывший факультетским деканом. Его уважали. А Лапников, пользуясь своей древностью – девятый десяток! – счёл нужным заступиться за отважного и талантливого студента. Отчислить ведь могли запросто – формальный повод бы нашли…

Но студенческий опыт его мало чему научил. Стоило ли так рыпаться с диссертацией? Не лучше ли было взять предложенную Шефом тему? Кому было бы хуже? Науке? Обществу? Они бы не пострадали. И вообще серость нужна хотя бы уже для того, чтобы создавать фон таланту. Так иногда (но не раньше пятой рюмки) высказывался Шеф.

Так нет же, обязательно надо было ввязаться в драку. И угодить в самую гущу, в самый что ни на есть крысятник. И только годы спустя, уже здесь, в Корпусе, он наконец догадался: его сочли пешкой в чьей-то игре.

Да, интересно, чем бы всё кончилось, не приди к нему Старик? Как точно тот выбрал время – именно те дождливые страшные дни.

Как-то незаметно замолчал телефон. И Лариса уехала в Челябинск, и все объяснения были зыбкими, словно холодный туман за окошком. Видимо, в том последнем телефонном разговоре она всё же на что-то намекала. Что-то она не хотела или боялась сказать, а значит, Сергей как настоящий мужчина должен был понять это сам. Чтобы не огорчать даму. Но он понять не мог, бился как рыба об лёд, пока всё не кончилось само собой. «Сабо самой», как говорила Лариса в тогда уже редкие минуты хорошего настроения.

– Ну так мы ждём вас, – вклинился в его мысли спокойный голос Старика.

Что же, надо им ответить. Теперь начинается новая игра, и главное – как можно дольше не раскрывать свои карты. Сейчас всё решает время. Знать бы только, когда оно, это время, наступит? А, ладно… Может, пока и из них удастся выудить что-нибудь ценное. Во всяком случае, надо тянуть кота за хвост. Причём на высоком художественном уровне.

– Я не совсем понимаю, какого именно ответа вы от меня ждёте, – произнёс он с почти естественной холодностью. – Если вас интересует дело, давайте обсуждать ситуацию с Прорывом. А вот всю эту бредятину о моих нездоровых настроениях и высказываниях насчёт Первого Замка – ну её к свиньям. На такие темы да ещё в подобном тоне я рассуждать не намерен.

– Странно всё это от вас слышать, Латунин, – вмешался Ярцев, начальник Санитарной Службы.

Этого плюгавого человечка в тёмных очках, с нездоровым цветом лица и пегими волосёнками Сергей мысленно обозвал Обер-Инквизитором. Кажется, где-то когда-то существовала такая должность. Не то в каком-то захудалом германском княжестве, не то вообще в Новом Свете.

– В самом деле, Латунин, – всё нудил и нудил Ярцев, – вы, можно сказать, находитесь в центре Системы, непосредственно работаете с объектами – и вдруг такие мысли… Да, мы тут все люди информированные, можем называть вещи своими именами. Конечно, в истории Первого Замка не всё было гладко. Имел место ряд принципиальных ошибок. Преобладали волюнтаристские тенденции, увлечение феодальной атрибутикой, не изучался должным образом механизм Прорыва… Но мы-то учли их опыт. Однако никому не позволительно забывать, Латунин: в главном, в идейном, можно сказать, смысле мы наследники Первого Замка.

– Ну вот что, уважаемый коллега Ярцев, – повернулся к нему Сергей. – Всю вашу фразеологию оставьте на потребу Наблюдательницам. Это их уровень. Как, видимо, и ваш. А меня не надо агитировать и тем более провоцировать. Я не мальчик, знаю, зачем сюда пришёл. В общем хотите говорить о делах – говорите. Хотите заниматься бдительностью – бдите себе на здоровье. Но мне с вами общаться неинтересно…

Вот так. Для начала обозлить инквизитора. Пускай базарит. Чем больше слов об идеологии – тем меньше слов о программе.

Но тут на выручку ему пришёл Старик.

– Ну хорошо, хорошо, – неторопливо заговорил он. – В самом деле, Сергей Петрович прав, нечего нам ловить блох. Тем более время не терпит. Я ведь догадываюсь, Ярцев, чем вызвана вспышка вашей идеологической зоркости. Отряды Санитаров вернулись с пустыми руками. Хотя они, как вы утверждаете, обшарили каждый миллиметр Границы. Но приборы, конечно же, опять ничего не зарегистрировали. Чего, собственно, я ждал с самого начала. А какой отсюда вывод? Объект вошёл в Дыру. В любой момент он может разорвать Барьер Великих Волн и выйти на той стороне. И вот, когда это случится, нас всех тут будет интересовать только один вопрос: а чья же это вина? А, Ярцев? С кого всё началось? Вы, насколько я заметил, любите формальный подход. Вот и давайте подойдём формально. Когда Прорыв начался, объект был в вашей компетенции. Улавливаете мою мысль? Поэтому будьте добры помолчать. До времени. А вы, Сергей, говорите. По делу, разумеется.

– Хорошо, – ответил Сергей. – Только ничего нового я не скажу. Всё то же, что и раньше. Та же сказка про белого… хм… бычка. Три дня назад объект РС-15 явился ко мне на запланированную беседу. Целью коей, как вы знаете, была проверка ментальных реакций. Дело обычное. По своей инициативе объект рассказал, что видит какие-то странные сны. Запись нашей беседы вы слышали не раз, так что не стану повторяться. Я сделал единственное, что мог. Велел ему зафиксировать местоположение Противника, которого он почему-то называет «Белый». Ну, это несущественно, как называть. В свете всего последующего всем нам ясно, что сны эти – не галлюцинации, а отражение реальности иного измерения. Думаю, мы имеем дело с нашим старым врагом. Белый, видимо, послан Городом. Разумеется, со слов объекта невозможно сделать вывод о силе противника. Но раз уж он сообразил, как прорвать два системных кольца, то ситуация аховая. Но к делу. События неожиданно пошли с ускорением. В ту же ночь возникли внешние обстоятельства. – Сергей искоса взглянул на Ярцева. – Кое-кто проводил свою Глобальную Проверку и даже не потрудился сообщить мне об этом. Наутро я был поставлен перед свершившимся фактом. Ну а дело пошло по стандартной схеме. Объект изолирован в боксе, ждёт наказания. Эмоциональное и ментальное напряжение нарастают. Плюс к тому замкнутое пространство. Плюс холод – это ведь тоже активирующий фактор. Вот так. Созданы все условия для прорыва Первого Кольца. Вы бы хоть методички иногда читали, Ярцев. Ну нельзя же так безграмотно работать! Не говорю уже о нашей извечной несогласованности.