– Не могу с этим не согласиться, – кивнула Оксана и снова вернулась к рассматриванию фотографий чердака.

– Ниче себе! – заорал вдруг Кешич.

Обе головы резко повернулись в его сторону.

– Слава богу, говорить не разучился! – улыбнулась Оксана.

– Так он еще и говорящий?! – восхитилась Галина.

– Еще как говорящий! Он все говорит в тему, представляешь?!

– В смысле?

– Если я, к примеру, удивляюсь, то он кричит «ниче себе», если чихаю, то «будьте здоровы». Я у него уже около десяти слов в лексиконе насчитала. И все в тему.

– Как насчитала? – удивилась Галина. – Разве не ты его обучала?

– Не. Я его вчера на улице поймала, то есть подобрала. Представляешь... – и Оксана со всеми подробностями описала Галине свою встречу с Кешичем.

– А чему ты сейчас удивилась? – спросила Галина. – Почему он закричал «ниче себе»?

– Хм, – Оксана пожала плечами, – наверное, все-таки иногда бывает невпопад.

Они немного помолчали, разглядывая попугая.

– А может быть, и впопад, – нарушила тишину Галина. – Я в тот момент, когда он закричал, вспоминала вчерашнее утро, как ты мне свой сон рассказывала. У меня тогда состояние было, которое кроме как «ниче себе!» и не назовешь. Вот странно: прошли всего сутки, а я уже перестала верить. А вчера у меня даже сомнений не было, что не надо Сашу в больницу везти.

– Аналогично, – кивнула Оксана. – Но одно дело верить, совсем иное – нести ответственность за свою веру. Знаешь, когда он вчера исчез, было жутковато, но зато совесть чиста: он же сам сбежал, и мы сделали все, что могли. Вроде как и указания деда Ефима выполнили, и на себя никакой ответственности не взяли.

– Да. Сегодня задача усложнилась, – вздохнула Галина. – Совесть требует увезти его в больницу, и та же самая совесть мучает за то, что не доверяем сну.

– Наверное, это разные уровни совести, – предположила Оксана. – Помнишь, Саша про матрешек рассказывал?

– Ага, – кивнула Галина. – Одна «матрешка» верит деду Ефиму, а другая – врачам. И которой из них должны верить мы? Ответственность-то лежит не на «матрешках», а на нас.

– По теории поступать надо так, как требует та, которая ближе к Богу, хотя на практике всегда легче согласиться с той, которая ниже.

– И какая из них ближе к Богу?

– Несложно догадаться, – усмехнулась Оксана. – Переложить ответственность на других всегда легче. К тому же если врачи не смогут помочь, то скажут: «Извините, медицина оказалась бессильна!» И вроде никто не виноват. А если мы тут будем заниматься самодеятельностью с уксусом и живицей, то это будет уголовное знахарство. Вот такая вот несправедливость! – И Оксана снова начала перелистывать темные фотографии.

– Так повезем или нет? – снова засомневалась Галина.

И тут зазвенел телефон.

– О! Связь наладили! – обрадовалась Оксана. – Але! Да, здравствуйте, Анна Даниловна... Да, нашелся... Вроде бы нормально... Около сорока... Спит... Намазали... Не знаю... не знаю... Да, да! Вот мост дочинят, сразу же погрузим его в машину и привезем. Нет, нет! Никакой самодеятельности!

– Значит, повезем! – облегченно вздохнула Галина.

– Конечно! Анна Даниловна знает, что нужно делать, а мы нет. Как можно нести ответственность за то, в чем не разбираешься? К тому же дед Ефим сказал, что его нельзя везти в город, пока мост не починят...

– Жаль только, что так и не узнаем, где он прятался, – улыбнулась Галина. – Любопытно – жуть.

Оксана вдруг замерла, глядя на один из снимков.

– Ну почему же не узнаем? На, погляди.

– Где это он? – вытаращив глаза, прошептала Галина.

На темном фоне мутными пятнами белели лицо Александра в полупрофиль и рука. Зажмурив глаза и приоткрыв рот, он тянул вверх ладонь, словно в надежде, что в последний момент кто-то схватит за нее и вытащит его из трясины.

– Галя, Оксана! – на лестницу выбежала перепуганная Анюта. – Саша задыхается! – и она бросилась обратно. Оксана с Галиной, с грохотом уронив стулья, рванули наверх следом за ней.

Александра трясло в лихорадке, лицо перекосила судорога, воздух со страшным хрипом рывками вырывался из груди.

– О боже! Что делать? – застонала Галина.

– Какая температура? – спросила Оксана.

– Недавно была тридцать девять с половиной, – выпалила Анюта.

– Беги за мужиками! – распорядилась Оксана. – Их там толпа возле моста.

Анюту сдуло словно ветром.

– А ты ищи на чем понесем, – приказала Оксана побледневшей Галине.

Та кивнула и, слегка пошатываясь, вышла из комнаты.

Оксана попыталась вспомнить, что во время подобных судорог делала Анна Даниловна. Она взяла ладонь Александра и начала массировать ее. Но легче ему не становилось, возможно, потому, что Оксана не знала, на какие точки надо давить. Она постаралась успокоиться, закрыла глаза и представила трехмерный крест. Зажгла сердце, как учил ее Александр, и, дождавшись, когда свечение станет более-менее устойчивым, начала переливать ручейки огня из своих ладоней в его. Сначала показалось, что его затрясло еще сильнее, но Оксана не позволила панике вновь завладеть собой и продолжала колдовать. А что ей еще оставалось делать?

Со стуком открылась дверь, и Галина внесла в комнату носилки, сделанные из двух длинных жердей и связанной по углам простыни. На удивление легко девушки переложили на них хрипящего Александра и, почти не чувствуя тяжести, подняли и понесли к реке.

На середине пути их сменили мужчины, которых уже вела на помощь Анюта. К тому моменту как они подбежали к мосту, рабочие уже набросали на недоделанный участок временных досок.

– Давай ко мне! – крикнул Рихард. Он уже завел двигатель и вывел машину на старт.

– Да! Давай к Рихарду, – скомандовала Галина. – Он быстрее ездит.

Оксана запрыгнула на заднее сиденье «хаммера», мужчины положили туда же Александра. Дверь захлопнулась, и автомобиль рванул, оставляя за собой клубы пыли.

Никогда еще Оксане не казалось, что автомобиль едет медленно. Она даже закрыла глаза, чтобы не раздражаться от едва ползущего за окном пейзажа. Прижав голову Александра к груди, она следила за его дыханием. Вдох, выдох, вдох, натужный выдох, как будто бы воздух приходится проталкивать сквозь горло... ну? Где вдох?! Оксана встряхнула его. Послышался сип, как будто он пытается втягивать воздух сквозь соломинку.

– Голову ему откинь, – посоветовал Рихард, глядя на нее в зеркало заднего вида.

Оксана послушалась.

– Ну что? Дышит?

Она пригнулась и, услышав сопение, немного успокоилась.

– Да вроде бы дышит.