я позвоню в полицию, — ответил он. — Я не хочу, но я это сделаю, если ты не уйдешь.

— Тогда дерзай, потому что я никуда не денусь, придурок! — Я взревел, теряя всякий самоконтроль. — Иди прямо сейчас и позвони гребаной полиции, потому что, честно говоря, я бы с удовольствием с ними поговорил.

— О Господи, его мать убьет меня, — простонал Гибси. — Достаточно того, что я расправился с ним за ее спиной, но теперь его собираются арестовать, а потом арестуют и меня, потому что я хороший друг и это просто дурной тон — отпускать его в тюрьму одного, но она так не посмотрит. Нет, она увидит своего ребенка в камере, а я буду мертвым идиотом без мяча рядом с ним. Тьфу!

— Заткнись, Гибс! — Рявкнул я.

— Остановите мир, — простонал Гибси. — Я хочу выйти.

— Джерард, успокойся. Никто не сядет в тюрьму. Джонни, — Клэр положила руку мне на плечо, — Давай. Давай просто уйдем.

— Я никуда не пойду, — прошипел я в пятидесятый гребаный раз, не сводя глаз с Даррена. — Нет, пока я ее не увижу.

— Видишь? — Прохрипел Гибси. — Ты слышала его. Он никуда не денется, а я попаду на небеса.

— Что ты скрываешь? — Спросил я, прищурив глаза.

— Ничего.

— Тогда почему она не может видеть меня? — Потребовал я ответа. — Почему я не могу видеть ее? Что у тебя за гребаные проблемы со мной…

Мои слова оборвались, когда маленькая фигурка выскочила из-под руки Даррена и бросилась ко мне. Мой мозг едва успел осознать, что фигура, которую я видел, была Шэннон, прежде чем она бросилась на меня, обвив руками мою шею и заставив меня отшатнуться на шаг назад.

— Привет, Джонни, — прошептала она, спрыгивая с порога и прижимаясь ко мне. — Ты вернулся.

— Привет, Шэннон. — Мои костыли упали на землю, когда я обхватил ее руками, удерживая на месте. — Я обещал, что сделаю это, — ответил я, не сводя прищуренных глаз с ее брата.

15

КРАСИВЫЕ МАЛЬЧИКИ И СЛОМЛЕННЫЕ БРАТЬЯ

ШЭННОН

Сначала я проигнорировала сердитые голоса, проникающие в тихий пузырь моей спальни, предположив, что Даррен и Тадхг снова собираются поссориться внизу, но потом я вспомнила, что Тадхг и Олли были на вечеринке по случаю дня рождения. Шон был с няней, Джоуи в самоволке, а мама на работе. Остались Даррен и…

Папа?

У меня перехватило дыхание, и я выронила ручку, которой делала пометки в тетради.

Какое-то мгновение я просто сидела на своей кровати, затаив дыхание, ожидая, что дверь моей спальни распахнется и появится мой отец. Когда этого не произошло, мое беспокойство снизилось до такой степени, что я снова смогла двигать конечностями.

Встревоженная, я вылезла из кровати и подошла к окну, чтобы посмотреть, что происходит. Толкнув ее, я высунулась наружу, уперлась локтями в подоконник и стала искать неприятности.

Вид знакомого серебристого Ford Focus, припаркованного возле моего дома, заставил мое сердце учащенно забиться.

Я знала эту машину.

Он принадлежал Джерарду Гибсону.

И где бы ни был Гибси…

— Тогда дерзай, потому что я никуда не денусь, придурок! — прогремел до боли знакомый голос с сильным дублинским акцентом. — Иди прямо сейчас и позвони гребаной полиции, потому что, честно говоря, я бы с удовольствием с ними поговорил.

Джонни.

Из-за веранды под моим окном, загораживающей входную дверь, я не могла видеть его, но я могла слышать его, и, о боже, мое сердце бешено заколотилось при звуке его голоса.

Долгое мгновение я стояла там, в состоянии шока, впитывая его голос и осознание того, что он действительно здесь, прежде чем мой мозг включился и ноги начали двигаться.

Каждый дюйм моего тела болел, а синяки на лице стали темнее, более фиолетовыми и заметными, но мне было все равно. Я преодолела свою боль, подавила неуверенность в себе и оделась в рекордно короткие сроки. Джинсы, которые я надела, были свободными и нуждались в поддержке ремня, но я знала, что не найду его в своем гардеробе, поэтому придержала их своей резинкой для волос. Сунув ноги в кроссовки, я схватила одну из толстовок Джоуи с обратной стороны двери, прежде чем поспешить на лестничную площадку.

Чувствуя себя испуганной, я схватилась за перила и, спотыкаясь, спустилась по лестнице, торопясь поскорее добраться до него. Когда я добралась до нижней ступеньки, мне пришлось на мгновение остановиться и перевести дыхание; мои легкие протестовали против резкого движения.

Даррен стоял в дверях, загораживая мне обзор, пока они оба спорили взад-вперед.

Двигаясь чисто инстинктивно, я поспешила к двери и проскользнула под руку Даррена. Брови Джонни удивленно взлетели при виде меня, но я не дала ему возможности что-либо сказать. Вместо этого я практически упала со ступеньки двери, когда обвила руками его шею и прижалась к нему, чувствуя, как быстрое чувство мгновенного облегчения разливается по моей коже, словно меня окатывает волна жара. — Привет, Джонни. — Зажмурившись, я изо всех сил вцепилась в его тело. — Ты вернулся.

— Привет, Шэннон. — Я услышала, как его костыли со стуком упали на землю, когда его руки обняли меня, а затем меня окутали тепло и защищенность, которые я чувствовала так, словно гналась за ними всю свою жизнь. — Я обещал, что сделаю это.

Это небезопасно для тебя, протестовал мой разум, ты испытываешь слишком сильные чувства к этому мальчику, слишком глубокие. Привязываться к нему — плохая идея…

— Шэн! — Голос Клэр заполнил мои уши, и я резко подняла голову. Только тогда я заметила ее и Гибси, стоящих немного поодаль от двери. Она оглянулась на меня карими глазами, полными слез, и неловко помахала рукой. — Привет!

При виде нее внутри меня что-то оборвалось, и рыдание вырвалось из моего горла. — Привет, — выдавила я, высвобождаясь из объятий Джонни и направляясь к ней.

— Боже! — Она встретила меня на полпути, заключив в объятия так крепко, что я вздрогнула. — Ты в порядке? — спросила она. Громко шмыгнув носом, она отпустила меня и отступила назад, окидывая взглядом мое тело. — О боже, Шэн, что случилось — я не могу — я даже не знаю, что делать— девочка, лучше бы с тобой все было в порядке! — Схватив мою толстовку, она притянула меня обратно в чудовищные объятия. — Я так зла на тебя, — прошипела она, когда слезы свободно потекли по ее щекам. — И я так зла на себя — и на него. — Она сердито посмотрела на Даррена, который все еще стоял в дверях. — Он не такой милый, каким я его помню.

— Я в порядке, — выдавила я, похлопывая