требовал большого количества сил. Лет двадцать назад Эразм с легкостью мог бы использовать это заклинание в синергии с каким-нибудь другим, но не теперь. Как не крути, а смерть подбиралась к лорду даже через магический барьер.

Не смотря на все усилия нападавших, выжившие разбежались по всему театру. В итоге в зрительном зале остались только мертвые, как ходячие, так и свежеумерщвлённые. Варвар и Эфит, наконец, захлопнули двери. В вестибюле тряслись от ужаса с десяток счастливчиков, выскочивших в след за Караванщиками. Они жались к стенам, панически вздрагивая от каждого шороха.

– Что за чертовщина с дверью?! – выругался Джубал, дергая за массивные бронзовые ручки. – Она же закрывается только изнутри, а засовы откинуты.

– Ее удерживают магией, – равнодушно ответил волшебник. – Где-то в театре есть блокирующий источник силы.

– Пора выбираться отсюда, – Эфит вышел вперед, – скорее, открывай.

Повисла неловкая пауза. Герои переводили взгляды друг на друга.

– Ты это мне что ли? – Эразм поднял брови и осуждающе покачал головой. – Откуда вы взялись только… понаплодили выскочек магических, будто клопов в дешевом борделе. Ты слушал меня вообще?! Источник си-и-илы, – волшебник развел руками, – вот как только ты его тут отыщешь, уничтожишь, так и двери откроются, осел.

Ветеран нахмурился и ничего не ответил.

Переднюю театра разделяли две стены, которые отграничивали особые зоны для благородных и неблагородных, но состоятельных. К ним также вели бронзовые двери. Герои решили, что возвращаться в зрительский зал не стоит, а потому начали поиски с части для таморских дворян. Эразм, пока пробивался к своим, заметил, что некоторые из них все же смогли улизнуть через проход.

Оказавшись в заставленной длинными прямоугольными столами комнате, Караванщики растерялись от вида изысканных закусок. В животах засвербело. И кто-то из них наверняка бы позарился на представленные и нетронутые яства, если бы мраморный пол, устланный темно-синими ковровыми дорожками, не заливала свежая кровь, что проливалась прямо в тот момент.

– Убейте их, мои слуги, во славу Отца Ужаса! Пожрите их! – та самая женщина в стальном панцире, что начинала представление, истошно кричала.

Мертвые оттесняли выживших таморцев в глубь комнаты, отрезая их от выхода в зал. Изгнанники не успели заблокировать дверь, и новые враги прибывали.

– Так-так, – улыбнулся лорд Пифарей, – да там же герцог Фурий собственной персоной.

Затриан и несколько придворных вооружились личными кинжалами и с трудом сдерживали натиск нежити. Ослябя незамедлительно последовал на помощь. Женщина злобно зыркнула на паломника и спешно надела шлем. Ее сабля, скользкая от крови, нацелилась в голову парня, но он поднаторел в сражениях и остановился на выгодной позиции. Клинок рассек воздух и алые капли брызнули в лицо Ослябе. Стерев их ладонью свободной руки, паломник нанес боковой удар. Противница отступила и попыталась поймать парня на следующей контратаке. Это удалось. Сабля хлестко рубанула плечо. Лезвие звякнуло о кольца доспеха, но кольчуга выдержала.

В этот момент Джубал скакал по накрытым столам, ловко лавируя между кубков, кувшинов и блюд. Несколько ходячих трупов отвлеклись на него и пытались поймать парня за ноги, но скорпион, словно молодой кот, с легкостью изворачивался. Добравшись до большой вазы, заполненной розами, Джубал вытащил цветы и поспешил обратно, попутно отпинываясь от несдающейся нежити.

Волшебные стрелы Эразма отсекали мертвых от кучки дворян. Волшебник шикнул Эфиту и Варвару, чтобы те занялись дверью. Конечно, это не понравилось ветерану, но решение было верным, а потому они с товарищем врубились в затор, образовавшийся в проходе. Нордварец широко размахивал топором, и могучие удары кромсали похолодевшую плоть на лоскуты. Им удалось выдавить ходячих из вестибюля, и Эфит навалился на створки двери.

Пот ручьем струился по шее паломника. Он наседал на женщину и не давал ей возможности передохнуть, но та, казалось, не уставала. Она легко парировала атаки и что-то шептала. То ли из-за шепота, то ли из-за громкого дыхания парня, мертвецы то и дело поворачивались к сражающейся паре и норовили помешать Ослябе. Если бы Эразм вовремя не уничтожал их волшебными стрелами, то парень вполне мог проиграть бой.

– Я с-а-а-м! – орал паломник, когда видел магические вспышки рядом с собой.

– Неплохо держишь удар, смерд, – кричал герцог Фурий, пытаясь ободрить защитника. – Уничтожь ее!

Парень в ответ только пыхтел.

Пробегавший мимо Джубал небрежно метнул кинжал. Лезвие легко пробило незащищенную шею. Женщина вдруг замерла и выпустила саблю из рук. Оружие со звоном грохнуло о мраморный пол. Холодный, безразличный взгляд пронизывал Ослябю. Умирающая продолжала шептать, не обращая внимания на густую кровь, что струилась изо рта.

Пробежав мимо, скорпион легко спрыгнул и опустился на колено перед Шахриет, что продолжала стоять в проходе.

– Эти цветы роскошны, но они ничто, когда рядом ты, о, прекраснейшая дева! – Джубал поцеловал ручку и вручил букет.

– Ох, настоящий фарис… – девушка лукаво улыбнулась.

Ослябя рассержено перешагнул через упавшее тело и атаковал тылы мертвецов, напавших на дворян. Эфит и Варвар смогли запереть двери в зал. С прибывшим подкреплением люди герцога Кальвонского уничтожили оставшуюся нечисть. Из двадцати человек, что укрылись в этой части вестибюля, трое погибли и еще четверо мучились от рваных ран, нанесенных мертвяками.

– Нужно повредить мозги убитым людям… – с сожалением сказал паломник, рассматривая трупы.

– Что? – Затриан нерешительно посмотрел на Эразма.

– Паренек прав, – волшебник приблизился и кряхтя присел к одному из пострадавших. Престарелый мужчина держался за окровавленное плечо и стонал. – Разберитесь с трупами, я пока живых осмотрю.

Раненный горел. Его охватил ужасный жар, но он трясся, словно оказался в снежных горах Нордвара. Лорд Пифарей внимательно изучил рану и медленно поднялся.

– Х-х-о-о-л-л-д-д-н-н-о… – прошептал мужчина, глядя на него.

– Можно использовать скатерти вместо бинтов, – предложил паломник, закончив дырявить головы трупов.

– На столах наверняка найдется что-то горячительное, обработаем раны, – вмешался Эфит. – В корпусе стражей мне часто приходилось делать перевязки из подручных материалов.

– Это все равно, что мертвому припарка, – отрезал Эразм.

Все уставились на него. Только Джубал, прильнув поближе к Шахриет, смеялся, не обращая внимания на происходящее.

– Ну? Чего вылупились?! – лорд Пифарей провел посохом в воздухе, указывая на раненных. – Они теперь дети Шепчущего Палача.

Глава VIII. Монолит

– Должен быть иной путь! – кричал Ослябя. Его раздражал тот факт, что