— Нет, все уже закончилось, — возразила Ридли, встав между Джоном и Линком.

— Я бы справился, если бы он был человеком, а не… Кстати, чувак, кто ты все-таки такой? — спросил Линк, опуская кулаки.

— Он — инкуб, — ответил я, не дав Джону шанса открыть рот, потому что был уверен, что прав.

Я взглянул на Лену: она плакала, обхватив себя за плечи. Говорить с ней я не пытался, ведь теперь я не знаю, что она за существо.

— Думаешь, я — инкуб? Солдат ада? — рассмеялся мне в лицо Джон.

— Не выпендривайся, — закатив глаза, опустила его Ридли. — Инкубов уже давно никто не называет солдатами ада.

— А я — человек старой закалки, — хрустнув костяшками, парировал Джон.

— Подождите-ка, а я думал, что вампиры — это такие чуваки, которым днем лучше сидеть дома, — удивился Линк.

— А я думал, что в этой глуши все разъезжают на грузовиках «Трансамерикан» и у всех на капоте нарисован флаг Конфедерации, — захохотал Джон.

На самом деле ничего смешного. Ридли неподвижно стояла между ними.

— Какая тебе разница, Мятая Банка? Джон — не совсем обычное существо. Он в своем роде… уникум. Я думаю, он сочетает в себе лучшее из двух миров.

Не знаю, что она имела в виду, но ясно одно — она не собирается говорить, кем же на самом деле является Джон Брид.

— Да ты что?! А я думаю, ему стоит уползти обратно в свой мир и держаться от нашего подальше.

Линк говорил уверенно, но стоило Джону посмотреть на него, как мой друг побледнел.

— Пойдем, — позвала Джона Ридли.

Они вернулись к тоннелю любви. Лодочки появлялись и снова исчезали, проезжая под старыми деревянными воротами, раскрашенными под какой-то венецианский мост. Лена не двигалась с места.

— Лена, останься! Не ходи с ними!

Она посмотрела на меня, и мне показалось, что сейчас она бросится в мои объятья, но этого не произошло. Джон прошептал что-то ей на ухо, и она послушно забралась в пластмассовую гондолу. Я смотрел вслед единственной девушке, которую я когда-либо любил. Черные волосы, и прекрасные глаза, из зеленых превратившиеся в золотые.

Я больше не мог делать вид, что золотой цвет ничего не значит.

Мы с Линком стояли и смотрели, как вагонетка медленно исчезает в тоннеле. Все в ссадинах и синяках, как в пятом классе, когда мы подрались с Эмори и его братом на детской площадке. Уже стемнело, неподалеку горело яркими огнями чертово колесо.

— Пойдем отсюда, — бросил Линк через плечо и зашагал прочь. — Кстати, почему ты решил, что он — инкуб?

Пытается утешить себя тем, что задницу ему надрал демон, а не просто какой-то там смертный.

— У него глаза стали черными, да и ощущение было, как будто меня не кулаком, а дубиной треснули.

— Это понятно, но он же разгуливает при дневном свете. И глаза у него зеленые, совсем как у Лены…

Линк запнулся, но я и так догадался, что он хотел сказать, и закончил фразу за него:

— Совсем как у Лены были раньше? Точно. Бред какой-то!

Действительно, весь сегодняшний вечер казался мне полным бредом. Я не мог забыть прощального взгляда Лены. На секунду я действительно поверил, что она не пойдет с ними. Я думал о Лене, а Линк продолжал болтать о Джоне.

— И что это за чушь Ридли несла насчет «лучшего из двух миров»? Это каких таких миров? Жуткого и супержуткого?

— Не знаю. Я думал, он — инкуб.

— Уж не знаю, что это за чувак, но его сверхспособности впечатляют. Интересно, что еще он может.

Линк пошевелил плечом, оценивая масштабы ущерба.

Мы завернули за угол, рядом с выходом из тоннеля любви, и я вдруг остановился.

«Лучшее из двух миров». А что, если Джон способен на куда большее, чем исчезать в небе, как инкубы, и отдубасить нас в мясо?

Глаза у него зеленые. Что, если он чародей, обладающий чем-то вроде дара убеждения, как Ридли? Ридли вряд ли бы смогла держать Лену под контролем в одиночку, наверняка он помогает ей! Тогда понятно, почему Лена так странно себя ведет — почему она смотрела на меня так, будто хочет остаться со мной, пока Джон не прошептал что-то ей на ухо. И долго, интересно знать, он ей нашептывает всякую дрянь?

— Эй, чувак, знаешь, что удивительно? — похлопал меня по плечу Линк.

— Что?

— Они не выехали.

— В смысле?

— Не выехали из тоннеля, — объяснил Линк.

А ведь он прав: раньше нас они выйти не могли! Некоторое время мы наблюдали, как появляются и исчезают пустые гондолы.

— А куда же они подевались?

— Не знаю, — непонимающе покачал головой Линк. — Может, занимаются там каким-нибудь извратом втроем.

Мы оба поморщились.

— Давай проверим. Охранников-то нет, — предложил Линк, уже подходя ко входу в тоннель.

Из тоннеля, одна за другой, выезжали пустые вагонетки. Линк перепрыгнул через заграждение и нырнул в темноту. С обеих сторон от рельсов шли узкие дорожки, но идти так, чтобы тебя не задела очередная проезжающая мимо вагонетка, оказалось нелегко — одна ударила Линка по ноге.

— Никого! Куда они могли деться?!

— Ну не исчезли же они!

Я вспомнил, как Джон Брид исчез в небе на похоронах Мэкона. Он-то вполне мог исчезнуть, но ни Ридли, ни Лена не умели перемещаться в пространстве.

— Как думаешь, может, тут какая-нибудь тайная чародейская дверь есть? — ощупывая стены, спросил Линк.

Единственные известные мне чародейские двери вели в тоннели, подземный лабиринт, бесконечные переходы которого тихо дремали под асфальтом Гэтлина и всего смертного мира. Под землей скрывался целый мир, который так сильно отличался от нашего, что даже время и пространство там подчинялись другим законам. Но все известные мне входы в тоннели находятся внутри зданий — Равенвуд, Lunae Libri, гробница в Гринбрайре. Несколько листов фанеры вряд ли могут сойти за здание, скорее всего в тоннеле любви нет ничего, кроме грязи.

— Дверь? И куда она, по-твоему, ведет? Эта штука в самом центре ярмарки, ее же построили всего пару дней назад!

— Какие еще есть варианты? Где они? — спросил Линк, выбираясь из тоннеля на свет божий.

Надо срочно узнать, используют ли Джон и Ридли свои способности, чтобы управлять Леной. Это ни в коей мере не объяснит ее поведение в последние месяцы или золотистый цвет ее глаз, но зато будет понятно, что она делает вместе с этим Джоном.

— Надо ехать…

— Почему-то я так и думал, — заявил Линк, подбросив на ладони ключи от машины.

Он пытался не отставать от меня, гравий шуршал под его кроссовками. Линк распахнул ржавую дверь «битера» и уселся за руль.