— Куда едем? Или мне лучше…

Конца фразы я не расслышал, потому что из глубин моего сознания вдруг тихо прозвучали слова.

«Прощай, Итан».

Слова стихли, голос пропал, девушка ушла. Исчезла, словно мыльный пузырь, сахарная вата или последние клочья голубой мечты.

«Битер» притормозил перед зданием исторического общества, заехав передними колесами на тротуар, и разрывающий тишину пустынной улицы грохот двигателя затих.

— А потише нельзя? — возмутился я. — Нас могут услышать.

Хотя чего там, Линк всегда так ездит. Мы все-таки сумели припарковаться всего в нескольких метрах от здания, где размещалось главное отделение организации ДАР. Крышу, сорванную ураганом по имени Лена за несколько дней до дня рождения, наконец-то починили, отметил я про себя. В тот день школа «Джексон» тоже подверглась ударам шквального ветра, но ее в ближайшее время вряд ли отремонтируют. У нас в Гэтлине приоритеты четко расставлены: почти все жители Южной Каролины так или иначе связаны с конфедератами, поэтому вступить в организацию «Дочери конфедерации» довольно просто. А вот для вступления в ДАР надо сначала доказать, что кто-то из твоих предков воевал на правильной стороне в Войне за независимость Америки. Однако доказать это нелегко — если вы, конечно, собственноручно не подписывали декларацию независимости, то предстоит собрать целый ворох бумаг. Но и после этого необходимо получить официальное приглашение, то есть стать второй тенью мамы Линка и подписать любую петицию, которую она вам подсунет. Возможно, здесь, на Юге, к таким вещам относятся серьезнее, чем на Севере, — ведь мы пытаемся доказать самим себе, что когда-то мы все сражались на одной стороне. Смертные, проживающие в нашем городе, не менее загадочные существа, чем местные чародеи.

Мы подошли к зданию — вроде никого.

— Здесь никого нет, так что можно не бояться, что нас вычислят, — успокоил меня Линк. — До конца гонок на уничтожение все наши знакомые будут на ярмарке.

— Не все, — коротко отозвался я.

Сегодня Гэтлин и правда напоминал город призраков. Весь народ либо еще не вернулся с ярмарки, либо уже висел на телефоне, взахлеб рассказывая друзьям и родственникам о поразительных событиях на конкурсе пирогов. Об этом дне будут судачить еще несколько десятилетий, и он навсегда войдет в историю. Уверен, миссис Линкольн не позволила бы ни единому члену организации ДАР пропустить ее триумф, надеясь наконец-то лишить Эмму первого места в категории «Пироги». Но теперь, думаю, мама Линка горько пожалела, что не предпочла заниматься своим маринованным гибискусом.

Пока что у меня не было ни идей, что делать, ни объяснений того, что произошло, но не все сразу.

— Думаешь, стоит попробовать? А если Мэриан нет на месте? — задергался Линк.

Встреча с Ридли, ошивающейся в компании какого-то инкуба-мутанта, не пошла ему на пользу. Не то чтобы он за нее сильно волновался — Джон Брид интересовался не Ридли, а кое-кем другим. Я взглянул на мобильник — почти одиннадцать.

— Сегодня в Гэтлине официальный выходной. Ну ты понимаешь, к чему я. Мэриан наверняка уже в Lunae Libri.

Таковы часы работы нашей библиотеки: Мэриан выполняет обязанности главного библиотекаря округа Гэтлин с девяти утра до шести вечера по будним дням, а по официальным выходным она заведует библиотекой чародеев с девяти вечера до шести утра. Гэтлинская библиотека сейчас закрыта — значит, чародейская работает. А в Lunae Libri есть дверь, ведущая в тоннели.

Я вышел из «битера», хлопнув дверью, а Линк достал из бардачка фонарик и проворчал:

— Знаю-знаю, Гэтлинская библиотека закрывается, а чародейская работает всю ночь, что вполне логично, если учесть, что большая часть клиентов Мэриан в светлое время суток по улицам не разгуливает.

Линк помахал фонариком, освещая здание. Латунная табличка у входа гласила: «Дочери американской революции».

— И все-таки, если бы моя мама, или миссис Эшер, или миссис Сноу узнали, что творится в подвале их дома… — протянул Линк, размахивая фонариком, словно воображаемым мечом.

— Собираешься кого-нибудь зарубить этой штукой?

— А черт его знает, что нас там ждет, — резонно заметил Линк.

Я понимал его опасения. Последний раз мы были в Lunae Libri в день рождения Лены, и тогда нас ожидала встреча не с библиотечным каталогом, а с опасностью. Опасностью и смертью. В ту ночь мы совершили ошибку, причем все началось именно здесь. Если бы я приехал в Равенвуд пораньше, если бы я нашел «Книгу лун», если бы мне удалось помочь Лене справиться с Сэрафиной, если бы мы поступили по-другому… Возможно, Мэкон остался бы в живых.

Мы обошли старое кирпичное здание, залитое лунным светом. Линк посветил фонариком на решетку цокольного этажа, я присел на корточки. Луч фонарика заметно дрожал.

— Ну что, чувак, готов?

— Ко всему, дружище!

Я приподнял знакомую решетку и пролез в образовавшееся отверстие. Стоило мне прикоснуться к заколдованной двери в Lunae Libri, как моя рука исчезла. В Гэтлине все не такое, каким кажется на первый взгляд — по крайней мере, когда дело касается чародеев.

— Удивительно, что это заклинание до сих пор работает. — Линк внимательно наблюдал, как моя рука снова появилась в воздухе.

— Лена говорила, что оно не такое уж сложное. Что-то вроде заклинания иллюзий, которое использует Ларкин.

— А вдруг это ловушка?

Фонарик плясал в руках Линка, луч едва попадал на решетку.

— Ну есть только один способ проверить, — отозвался я, закрыл глаза и шагнул вперед.

В одно мгновение я перенесся из пышных кустов за зданием ДАР в каменный колодец, ведущий в самое сердце Lunae Libri. Я вздрогнул, переступив зачарованный порог библиотеки, но не потому, что почувствовал что-то сверхъестественное, а, наоборот, потому, что вообще ничего не почувствовал. Словно ничего не случилось: воздух как воздух, темно, хоть глаз выколи.

Казалось, никакого волшебства тут нет и в помине: ни в Гэтлине, ни в его подземном двойнике. Синяки болели, я злился, но у меня появилась надежда. Сначала я был уверен, что Лена влюблена в Джона, но теперь есть вероятность, что я ошибался — что Джон и Ридли управляют ею. Надежда стоила того, чтобы снова очутиться по другую сторону решетки.

Линк, спотыкаясь, последовал за мной и выронил фонарик. Он стукнулся о дно колодца перед нами, и мы оказались в полной темноте, пока на стенах по всему коридору один за другим не зажглись факелы.

— Извини. Эта штука всегда меня выталкивает.

— Линк, если ты не хочешь…

Я не видел его лица, но через секунду из темноты донесся голос:

— Конечно, не хочу, но я должен. То есть Ридли, конечно, не любовь всей моей жизни. Вовсе нет. Это безумие. Но что, если Лена говорит правду, и Ридли действительно хочет измениться? Что, если этот вампиреныш и ей мозги пудрит?