—Лили, я все осложняю. Ничего не могу с собой поделать. Но я попытаюсь.

Хейли надела длинные сверкающие золотые серьги, подумала об ожерелье и отвергла. Сережек вполне достаточно.

—Итак. — Теперь она повертелась перед Лили. — Что ты думаешь? Мамочка красивая?

Девочка широко улыбнулась и вывалила из сумки все, что туда запихнула.

—Будем считать, ответ утвердительный, — Хейли снова повернулась к зеркалу, чтобы взглянуть на себя в последний раз, и чуть не хлопнулась в обморок.

На ней было красное платье, но не коротенькое с тонкими бретельками, которое она купила больше двух лет назад, а длинное и роскошное, с низким вырезом. На полуобнаженной груди сверкало колье из рубинов и бриллиантов.

Поразительно красивое лицо с пухлыми алыми губами и горящими серыми глазами обрамляли золотистые локоны.

—Я не вы, — прошептала Хейли. — Я не вы. Она демонстративно отвернулась, присела на корточки и дрожащими руками начала собирать разбросанные игрушки.

—Я знаю, кто я. Я знаю, кто вы. Мы не одно и то же. Мы совсем разные.

Холодея от страха, Хейли резко развернулась и не удивилась бы, если бы Амелия — из плоти и крови — выступила из зеркала... Но увидела лишь себя с округлившимися глазами, темными на фоне мертвенно-бледного лица.

—Идем, детка! — Она подхватила Лили и, не обращая внимания на протестующие вопли дочки, сгребла старую сумку и свою вечернюю сумочку.

Несмотря на желание бежать со всех ног, Хейли пошла как можно медленнее. Розалинд заметила бы ее страх, а она не желала сейчас это обсуждать. Хоть на один вечер ей хотелось притвориться, что все нормально.

Хейли выждала, пока вернется размеренное дыхание, сотрется с лица испуганное выражение, и вошла в главную гостиную, улыбаясь.

Багрово-красный закат грозно разливался в западной части неба. Весь транспорт угрюмо полз по раскаленному шоссе. В машине — спасибо кондиционеру — было прохладно, из динамиков неслись хиты «Колдплей»[14]. Время от времени Харпер снимал руку с руля и накрывал ладонью пальцы Хейли.

От этих прикосновений ее сердце будто плавилось. Правильно, что она промолчала о своем видении... или явлении — неважно — в зеркале спальни. Можно подождать до завтра. Ничего не случится.

—Я никогда здесь не обедала, — нарушила она молчание, когда Харпер вырулил на парковку отеля. — Держу пари, тут классно.

—Одна из мемфисских жемчужин.

—Я бывала в холле. Невозможно приехать в Мемфис и не посмотреть шоу уток в «Пибоди». Все равно что не увидеть «Грейсленд» или Бил-стрит.

—Ты забыла «Сан рекордс»[15].

—О да! Но «Пибоди» настоящая изюминка! — Хейли сурово взглянула на Харпера. — И не воображай, будто я не понимаю, что ты надо мной смеешься.

—Ну, может, хихикаю. Не хохочу, это точно.

—В «Пибоди» потрясающий холл. Ты знаешь, что они выводят уток больше семидесяти пяти лет?

—Это установленный факт?

Направляясь к двери, Хейли незаметно двинула насмешника локтем.

—Думаю, что, будучи местным жителем, ты знаешь все, что нужно знать о главной достопримечательности Мемфиса.

—И не устаю узнавать что-то новое. Харпер ввел ее в холл.

—А мы не могли бы выпить по коктейлю перед обедом здесь, у фонтана? — Хейли представила бокал с изысканным прохладным напитком: крюшон с шампанским, к примеру. — У нас есть время?

—Да, но, думаю, то, что я задумал, тебе больше понравится. — Харпер направился к лифтам, и Хейли с сожалением оглянулась на роскошный мрамор и цветное стекло.

—Наверху есть ресторан? На крыше, насколько я знаю, нет, верно? Мне всегда казалось, что ресторан на крыше — это так стильно... Конечно, когда нет дождя или ветра. Или не очень жарко, — добавила Хейли со смехом. — Ресторан на крыше прекрасно выглядит в кино.

Харпер улыбнулся, подталкивая ее в лифт перед собой.

—Я уже говорил, что ты сегодня очень красивая?

—Говорил, но я с удовольствием послушаю еще.

—Ты прекрасна. — Он легко поцеловал Хейли. — Ты всегда должна носить красное.

—И ты принарядился. Красивый костюмчик, — Хейли провела пальцами по лацканам темного пиджака. — Ни одна женщина в ресторане ни кусочка не сможет проглотить от зависти к моей удаче.

—Предлагаю сжалиться над ними. — Когда двери лифта разъехались, Харпер взял Хейли за руку и выпел в коридор. — Идем со мной.

—Что происходит?

—То, что, как я надеюсь, тебе понравится. — Он остановился перед дверью, достал из кармана ключ, отпер ее и распахнул. — После вас.

Когда Хейли увидела роскошный номер, у нее перехватило дыхание и руки взметнулись к горлу.

Пол, выложенный черными и белыми мраморными плитками, мерцающие свечи, красные лилии в хрустальных вазах. За высокими окнами сверкали городские огни. У одного из окон — накрытый на двоих столик со свечами и бутылкой шампанского в серебряном ведерке.

И музыка. Медленные, нежные мемфисские блюзы.

Хейли обернулась, увидела винтовую лестницу, ведущую на второй уровень.

—Ты... ты...

—Я хотел побыть с тобой наедине.

Ее сердце все еще колотилось где-то в горле, мешая говорить.

—Ты это сделал для меня?

—Для нас.

—Прекрасный номер... для нас. Цветы и свечи... И, боже, шампанское! Я потрясена.

—Чего я и добивался. — Харпер шагнул к ней, взял обе руки Хейли в свои. — Я хочу, чтобы этот вечер стал особенным, незабываемым. — Он поцеловал ее пальцы. — Идеальным.

—Отличное начало. Харпер, никто никогда так не старался ради меня. Я никогда не чувствовала себя такой особенной.

—Я заказал обед. Его принесут минут через пятнадцать. Мы успеем выпить, как ты хотела. Как насчет шампанского?

—Теперь я не согласилась бы ни на что другое. Спасибо тебе. — Хейли прижалась к Харперу, согрела его губы долгим поцелуем.

—Пожалуй, я открою бутылку, не то забуду последовательность действий.

—А есть последовательность?

—Более или менее. — Харпер прошел к столу, взял из ведерка бутылку. — И можешь расслабиться. Я оставил маме телефон отеля. То есть у нее есть прямой телефон сюда, твой сотовый, мой сотовый, и я взял с нее слово позвонить, если Лили хотя бы икнет.