Ричмонд, возможно, и был старой потертой монетой, но монетой редкой и ценной во многих отношениях. Здесь можно было завести полезные знакомства с важными людьми, самому добиться влияния и расширить свои финансовые возможности. А еще здесь было немало привлекательных мужчин – в военных мундирах или в светских сюртуках. И все эти преимущества она должна непременно обернуть в свою пользу – возможно, даже начиная с сегодняшнего вечера. Сегодня они с Джеймсом должны были присутствовать на первом официальном приеме. Закончив одеваться, Эштон даже почувствовала слабость от волнения.

Сестра Орри Мэйна была очень красивой молодой женщиной с роскошной фигурой и врожденным умением извлекать пользу из того, чем ее наградила природа. По ее настоянию муж нанял карету, чтобы они могли произвести впечатление уже в момент прибытия. Когда Джеймс начал ныть, что такая роскошь им не по карману, она позволила ему трехминутные супружеские ласки, и он передумал. И как же она была счастлива, когда, выходя из кареты возле отеля «Спотсвуд» на углу Восьмой и Мэйн-стрит, услышала негромкие одобрительные возгласы из толпы мужчин, прогуливающихся перед входом.

Хотя июльский вечер выдался жарким, Эштон надела все, что диктовала мода для создания элегантного женского образа, начиная с обязательного кринолина под нижними юбками, состоящего из четырех обручей, обшитых тканью и скрепленных между собой паутиной из вертикальных рядов широкой тесьмы. Спереди на кринолине были оставлены разрезы для облегчения ходьбы.

Поверх всей этой сложной скрытой конструкции Эштон надела свое лучшее шелковое платье насыщенного персикового цвета, к которому она подобрала украшенную блестками изящную шелковую сеточку для волос и черные бархатные ленточки на запястья. Женщины, следовавшие моде, всегда носили много драгоценностей, но доход мужа пока вынуждал Эштон ограничиться скромными черными серьгами с каплями оникса, свисающими на крошечных золотых нитях. Поэтому и весь наряд она продумала так, чтобы его простота еще больше подчеркивала ее природную красоту.

– Послушай меня, дорогой, – сказала она мужу, когда они пересекали холл в поисках зала номер восемьдесят три. – Дай мне сегодня немного свободы, хорошо? И сам времени не теряй. Чем больше знакомств мы заведем, тем лучше, а их количество точно удвоится, если ты не будешь постоянно ходить за мной хвостом.

– О, в этом можешь не сомневаться, не буду, – ответил Хантун с той машинальной прямотой, которая часто стоила ему друзей и вредила карьере, хотя это и не мешало ему оставаться таким же высокомерным индюком. – А, вот… По этому коридору, – сказал он. – Только я бы очень хотел, чтобы ты перестала обращаться со мной как с неразумным ребенком.

Сердце Эштон учащенно забилось при виде открытых дверей зала номер восемьдесят три, где президент Дэвис регулярно устраивал свои приемы, потому что пока не имел официальной резиденции. Входя внутрь, Эштон увидела множество нарядно одетых женщин, которые весело болтали с джентльменами в парадных мундирах или превосходно сшитых костюмах. Нацепив на лицо обворожительную улыбку, она прошептала мужу:

– Веди себя как мужчина, тогда я, возможно, и перестану… Но если сегодня ты затеешь какой-нибудь скандал, я тебя просто убью… Миссис Джонстон!

Женщина, которая вошла в зал следом за ними и как раз собиралась пройти вперед, обернулась с вежливым, хотя и слегка озадаченным выражением на лице:

– Да?

– Эштон Хантун… Вы позволите представить вам моего мужа Джеймса? Джеймс, миссис Джонстон – супруга нашего славного генерала, который возглавляет армию в Александрии. Джеймс служит в министерстве финансов, миссис Джонстон.

– Весьма важная должность. Было очень приятно познакомиться. – Дама наконец прошла в зал.

Эштон была рада, что ей удалось обменяться с миссис Джонстон парой слов именно здесь, не на виду у всех. Джозеф Джонстон был весьма известной личностью и славился своим умением очаровать любого, а вот его жена не входила в ближний круг миссис Дэвис.

– Не думаю, что она тебя помнит, – прошептал Джеймс.

– А с чего бы ей меня помнить? Мы никогда не встречались.

– Бог мой, да ты просто идешь напролом! – Он восхищенно хихикнул, хотя в его голосе чувствовалось неодобрение.

– Просто с таким рохлей, как ты, иначе нельзя, милый, – нежно проворковала Эштон, – О Боже, ты только взгляни! Они оба здесь – Джонстон и Бори.

Охваченная неожиданным весельем, она быстро прошла вперед, вливаясь в толпу, кивая знакомым и незнакомым и одаривая каждого ослепительной улыбкой. В дальнем конце набитой людьми гостиной она заметила президента и Варину Дэвис. Но к сожалению, к ним было не подступиться.

Подошел Меммингер. Он принес Эштон шампанского, а потом по ее просьбе познакомил с военным, с которым мечтали познакомиться буквально все, – жилистым невысоким человеком с желтоватой кожей, грустными глазами и явно выраженными галльскими чертами лица. Бригадный генерал Борегар склонился над затянутой в перчатку рукой Эштон и поцеловал ее.

– Ваш супруг нашел настоящее сокровище, мадам. Vous êtes plus belle que le jour! Это честь для меня.

Эштон изобразила на лице смущение, но в то же время не могла не признать правоту генерала – кокетства каролинским женщинам было не занимать.

– Ну что вы, генерал. На самом деле это для меня большая честь быть представленной нашему новому Наполеону, первому, кто нанес удар противнику… Для меня знакомство с вами – главное событие этого вечера.

– Près de vous, j’ai passé les moments les plus exquis de ma vie! – ответил польщенный генерал.

Учтиво поклонившись, он вальяжно прошел вперед – его ожидало еще множество почитателей.

Хантун тем временем с беспокойством оглядывался по сторонам. Он боялся, что кто-нибудь слышал слова Эштон. Как она только могла ляпнуть такую глупость: будто бы встреча с генералом – главное событие вечера? Ведь ей еще предстоит знакомство с самим президентом и миссис Дэвис! Вот в таком состоянии тихой паники из-за разных пустяков Джеймс Хантун и проводил бо́льшую часть своей жизни.

Вскоре после того, как Хантун повнимательнее оглядел гостей в зале, его испуг сменился раздражением.

– Да тут одни вест-пойнтовские павлины и иностранцы! О нет… тот маленький еврей нас заметил, сейчас привяжется. Идем сюда, Эштон…

Он взял ее под локоть и потянул за собой, но Эштон вырвала руку и, ослепительно улыбаясь, одним движением головы привела его в чувство. Он отпустил ее, чтобы поздороваться с идущим к ним маленьким пухлым человечком, который с открытой улыбкой уже протягивал ему ладонь для приветствия.

– Миссис Хантун, если не ошибаюсь? Я Джуда Бенджамин. Я вас видел раз или два возле здания министерства финансов. Наверняка ваш муж там служит.

– Да, это действительно так, мистер Бенджамин. Но я искренне удивлена, что вы запомнили мою скромную персону.

– Полагаю, это не будет изменой моей жене, которая сейчас в Париже, если я скажу: однажды увидев вас, забыть уже невозможно.