Настя пожала плечами: о конце времен рассказывали, наверное, с их начала.

– Лучше не говорите сегуну, – посоветовал самурай. – Он не верит в нечисть и наказывает за такие слухи.

– Не скажу, – пообещала Настя.

Токугава был последним человеком, с которым она стала бы делиться переживаниями. Да и вообще, не собиралась дожидаться его высокого посещения, подумывала о побеге.

– Мы видели, как Снежная дева подлетела к вашей комнате, Кумико-сан, – от стресса самураю изменили обычная неразговорчивость и сдержанность. – Но ничего не могли поделать, на нас напало оцепенение, потом сон.

– Вы не виноваты, – утешила Настя. – Я и сама встать не могла.

– Мы думали, Снежная дева убила вас.

– Она почему-то передумала, – усмехнулась Настя. – Может, я ей показалась недостаточно красивой.

– Странно. Юки-Онна никогда не уходит без жертвы…

До сознания, все еще оцепеневшего после визита призрака, слишком медленно доходил смысл его слов.

– Так чего же мы стоим? – выкрикнула Настя.

Она выскочила за дверь и побежала по комнатам девушек. Молчаливая Аям крепко спала, убаюканная колдовством Снежной девы. Пухленькая Реико была напугана, но цела, Шика в порядке…

Открывая дверь четвертой комнаты, Настя уже знала, что увидит: бумага задвижки была покрыта медленно тающей изморозью. Самая молоденькая из ее учениц, тринадцатилетняя Эмико, неподвижно лежала, устремив взгляд мертвых глаз в потолок. Лицо ее было бледным, на ресницах поблескивали снежинки.

Во тьме безлунной ночи

Лисица стелется по земле,

Крадется к спелой дыне.

Басё

Три дня он просидел на постоялом дворе, в компании дамы со ртом на затылке, длинношеей бабы, безногих, безруких и безголовых мужиков, кучи разноцветных пузырей, существ без ртов, существ без носов, существ без глаз и прочих невидимых нормальным людям уродов. Все они тянулись к человеку, пытались схватить, впиться, насытиться его энергией. Сейчас Сенкевич это чувствовал, понимал, насколько уязвимы люди в окружении голодных тварей. Закрывался, не подпускал сущностей.

О том, чтобы пускаться в путешествие, не научившись управлять даром вероломного кота, и речи быть не могло.

Едва Сенкевич выходил на улицу, как его окружало такое многообразие нечисти, что казалось, он попадал в липкий кисель из полупрозрачных тел. Он спешно ретировался под деревья. Там было немного легче. Отвратные сущности попадались реже. Лес кишел другими духами – природными. Эти выглядели гораздо симпатичнее и не пытались приставать к людям. Они прятались под листьями деревьев, выглядывали из чашечек цветов, из трещин в коре на стволах, резвились в ручьях и прудах. Одни напоминали гусениц, другие – птиц или мелких зверюшек. Встречались и такие, которые походили на людей. Природные сущности были тихими, робкими и пугливыми. Они и сами шарахались от наглых духов, окружавших людей. Там, где не было ни деревьев, ни рек, ни прудов, воздух кишел уродливыми тварями. Сенкевич боялся представить, сколько их ошивается на дорогах в поисках энергетической пищи.

Немного отдохнув в лесу, он возвращался в комнату и пытался справиться с сущностями, которые там обосновались. Отшвыривать их и не подпускать к себе он уже научился. Это было просто, достаточно только мысленно окружить себя непроницаемым коконом. Такие практики были Сенкевичу известны и доступны. А вот как по желанию включать и выключать потустороннее зрение, он не знал.

Пробовал так и сяк: от медитаций становилось еще хуже, количество нечисти только возрастало, мысленное загораживание не помогало, а молиться он не умел.

Однажды, вконец измучившись от общества приставучих тварей, из которых самой назойливой была дамочка со змеиной шеей, Сенкевич разозлился. Тетка все норовила пристроить голову ему на плечо и облизать ухо.

– Отвали! – стиснув зубы, приказал Сенкевич.

К его изумлению, сущность исчезла. Ее место занял безногий мужик, пытавшийся ухватить Сенкевича за шею непомерно длинными руками.

– Пошел вон! – заорал Сенкевич, вдохновленный первым успехом.

Калека исчез. Вслед за ним стали пропадать и остальные духи. Все оказалось проще простого: оказывается, хватало мощного посыла, сделанного на всплеске энергии. Немного отдохнув в одиночестве, он настроился и рявкнул:

– Появитесь!

Воздух вокруг тут же снова наполнился призрачными соседями. Оставалось только потренироваться отдавать приказы мысленно. Через несколько часов Сенкевич научился и этому. Пару раз «включив и выключив» потустороннее зрение, он задумался. В полную ли меру использует свои способности? Да, он может видеть духов. А как насчет того, чтобы слышать их? Почему-то нечисть хранила безмолвие. Но ведь здорово было бы и поговорить с тварями. Мало ли что они могут порассказать.

Сенкевич настроился на мир духов, дождался, когда к нему подберется длинношеяя баба, и вежливо поздоровался.

– Ты можешь видеть меня? – удивленно прошелестела женщина.

– А ты только поняла? – хмыкнул Сенкевич. – Вроде я недавно тебя послал подальше. С чего бы мне это делать, если б я тебя не видел?

Тварь задумалась:

– Да, ты прав. Я не догадалась.

Интеллектуальные способности нечисти оставляли желать лучшего. Сенкевич достал записи монаха Сого, пролистал, нашел подходящую картинку и обратился к женщине:

– Ты – Рокурокуби.

Шея отпрянула, как змея.

– Значит, угадал, – заключил Сенкевич. – Теперь ты должна приходить по зову и выполнять мои приказы. Ступай во двор, отыщи хозяина и расскажи мне, чем он занимается.

Рокурокуби послушно проскользнула сквозь стену. Вернувшись, доложила:

– Он курит трубку и ругается с женой, господин.

Выгода от обитателей призрачного мира становилась очевидной: духов можно было использовать в качестве шпионов. Сенкевич опробовал методику на Охагуро-беттари, так звали женщину, у которой был огромный, до ушей, рот. Потом на Нури-ботоке, чернокожем парне с рыбьим хвостом и глазами, вывалившимися из глазниц. Они тоже подчинились. Малорослый одноглазый Хитоцумэ-козо только молча покачал головой. Как выяснилось, он не любит шума и почти не разговаривает. С радужными пузырями, висевшими под потолком, Сенкевич связываться не стал: у них не было ртов.

Теперь оставалось выяснить, хватит ли энергии тварей для построения портала. Сенкевич сомневался. Во-первых, сущности явно были слабоваты и не дотягивали до уровня демонов или богов. Во-вторых, он понятия не имел, как собрать их в кучу и воспользоваться всеми силами сразу. «Лучше бы найти одного, но мощного духа», – подумал он. Теперь это не представлялось такой уж сложной проблемой: можно было допросить уродцев, наверняка они знали о других тварях.