Я закрутился на месте, быстрым взглядом оценивая обстановку. Все три костеглода были ранены. Тот, что с разрубленной мордой, скулил в стороне и, пожалуй, пока был неопасен. Но вот оставшиеся два, кажется, только ещё больше разозлились.

Страха не было — только злость, смешанная с отвращением, и она разгоралась так сильно, что я с трудом удерживал себя на месте, продолжая вести бой в оборонительном стиле. Бросаться вперёд и оставлять Хестию без прикрытия я не мог — она, кажется, была серьёзно ранена и не могла отбиваться самостоятельно.

Рёв толпы отвлекал и раздражал. А ещё откуда-то сверху на арену полетели огрызки еды и какой-то мусор. Ну, хоть не стрелы — и то хорошо. Хотя, возможно, и до этого осталось недолго. Нужно быстрее заканчивать этот балаган и выбираться отсюда.

Проходов, через которые на арену выпускали бойцов, было два, и оба сейчас были перегорожены толстыми ржавыми решетками. Но это не проблема.

В атаку снова пошел самый крупный, косматый костеглод. Несмотря на серьезную рану на шее, он не унимался и двигался всё так же быстро. Второй от него не отставал, пытаясь обойти меня и вцепиться в Хестию. Мне пришлось проявлять чудеса изворотливости, чтобы и её отбить, и самому в зубы не попасться. Получалось с переменным успехом. Укусов я, как и Хестия, избежал, а вот когтями меня подрали изрядно. Правда, укрепленная кожа здорово выручила — царапины оставались неглубокие, и быстро, буквально на глазах, затягивались, поблескивая пленкой амальгамы.

Щит с мечом против подобных зверюг — не самое лучшее оружие, но выбирать не приходилось. Я рубил по уязвимым точкам, подсвечиваемым интерфейсом амальгамных линз — по глазам, по лапам, по мордам. Псины каждый раз отступали и постепенно теряли запал — все чаще рычание сменялось откровенным скулежом.

Где-то среди этой возни сверху, кажется, ухнул удар гонга, но я на него не обратил особого внимания.

Наконец, мне удалось поймать на меч одну из тварей — ту, что помельче. Она прыгнула, норовя вцепиться мне в глотку, и сама напоролась на клинок. Косматый, сунувшийся на меня с фланга, тоже получил по заслугам — удачным ударом мне удалось отрубить ему переднюю лапу чуть ниже сустава. Поджимая искалеченную конечность, он окончательно ретировался, отбегая к стене арены, где всё еще скулила гиена с разрубленной мордой.

Я обернулся к Хестии, подхватил её под мышку, помогая подняться. Но та громко вскрикнула от боли, прижимая ладони к животу. Сквозь пальцы у неё обильно струилась кровь.

Зар-раза! Похоже, всё серьёзней, чем я думал.

Стараясь не упускать из вида псов, я наклонился к ней, чтобы рассмотреть внимательнее. Судя по кровотечению, разбойнице распороли когтями живот — ладонями она буквально удерживала внутренности, не давая им вывалиться. Лицо её посерело от боли и ужаса, зубы она стиснула так, что на скулах вздулись тугие желваки.

Сверху вдруг что-то мелькнуло, и я, обернувшись, увидел Энки, вслед за мной спрыгнувшего прямо на арену. Или, вернее сказать, спланирующего, потому падение его было неестественно медленным, будто его поддерживали невидимые страховочные тросы. Не обращая внимания на раненых чудовищ, он бросился к Хестии.

— Дело плохо, — буркнул я. — Извини.

Он окинул разбойницу беглым взглядом и мотнул головой.

— Она ещё жива. Так что шанс есть. Бежим!

Наклонившись, он без видимого усилия поднял Хестию на руки. Та снова вскрикнула, не только от боли, но и от удивления.

— Кто это… нахрен… такой?! — еле процедила она сквозь зубы, будто не могла разжать челюсти.

— Это был глупый поступок, незнакомцы! — вдруг прогремел сверху голос Руфуса, усиленный громкоговорителем. — Вы решили испортить зрелище? Тогда вы просто разделите участь, уготованную Потрошительнице. Убейте их!

Я, каким-то шестым чувством уловив опасность, отшагнул назад, пригнулся, вскидывая щит. В него ударило сразу две стрелы, третья чиркнула меня по бедру, еще несколько вонзились в песок совсем рядом.

— Бежим! Туда! — повторил Энки, подталкивая меня в сторону прохода, ведущего с арены.

Под свист арбалетных болтов мы ринулись к выходу. На бегу я прикрывался щитом, но стрелков было несколько, и лупили они довольно метко. Я лишь чудом не получил прямого попадания, но вскользь меня задело трижды, один раз — весьма чувствительно, рассадив наконечником кожу на задней стороне шеи.

Благо, бежать было недалеко — вся арена была едва ли десяток метров в диаметре. Достигнув забранного решёткой прохода я, на мгновение скользнув на изнанку, проскочил на другую сторону. Там в узком туннеле дежурили помощники устроителя боёв — те самые, что до этого выводили Хестию и оттаскивали труп Одичалого.

Жалости к ним у меня не возникло, да и время поджимало. Поэтому, вынырнув из пустоты за их спинами, я расправился с ними двумя ударами меча. Куда больше времени ушло на то, чтобы понять, как открывается эта долбаная решётка.

Наконец, я обнаружил на стене ворот примитивного подъемного механизма.

— Я-а-ан! — торопил меня снаружи Энки.

Толпа бесновалась так, что ор доносился даже сюда, хоть и чуть приглушённый. Я, убрав меч в Суму, обеими руками вцепился в ворот, вращая его так, что он чуть не сорвался с креплений. Энки, пригнувшись, скользнул в туннель, по пути зацепившись за нижний край решетки оперением стрел, торчащих у него из спины пучком, будто иголки в подушечке. Я насчитал штук пять-семь.

— Эм-м… Ты в порядке?

— Что? — раздраженно переспросил демон. — Быстрее, надо найти укрытие! Она долго не протянет!

Я отпустил ворот, и решётка с грохотом упала вниз, снова загораживая выход на арену. Сквозь неё я успел увидеть нескольких головорезов, которые один за другим прыгали откуда-то сверху. Кажется, среди них были телохранители Волкобоя, но на то, чтобы разглядывать их получше, не было времени.

Мы побежали по полутёмному кривому коридору, явно выдолбленному в скале вручную, и выбежали в какие-то едва освещенные норы. Это оказались кое-как приспособленные для нужд арены помещения. До этого здесь были либо естественные пещеры, либо часть рудника. Никакой внятной планировки не было — просто куча разного размера и формы пещер, соединенных короткими переходами. В каких-то из них были установлены клетки, в которых содержались животные и люди для боёв, в других хранился всяких хлам, разложенный на грубо сколоченных стеллажах.

Причём, похоже, обжита была только малая часть этих подземелий. Обустроено и освещено факелами было всего несколько пещер, а дальше вглубь скалы уходили тёмные ходы, которые можно было разглядеть только с помощью амальгамных линз.

Я, обогнав Энки, бежал впереди, готовый убить любого, кто попытается преградить нам путь. Впрочем, это не понадобилось. Серьёзных противников тут не было — обслуживающий персонал был вооружен в основном дубинками, арбалетов или тем более огнестрела ни у кого не оказалось. Но самое главное — они не были готовы к такому вторжению, так что при виде нас попросту разбегались. Я, чтобы добавить суматохи, по пути сшиб засовы с нескольких клеток, выпуская томящихся там пленников — человекообразных и не очень.