Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андрей не заставил себя просить в третий раз. Он резко встал, рывком поднял расклеившегося Вовку и потащил того к выходу, оставив Игната с раненым Семеном одних в комнате.
Когда дверь за друзьями закрылась, Горын открыл глаза.
- Че, Шрам,… худо дело? – спросил он еле слышным голосом.
Игнат бросил на друга быстрый взгляд.
- Да как бы тебе сказать… Пока еще неясно, но то, что ты еще жив и в сознании уже плюс, а вот то, что кровь не останавливается, это паршиво! – Данковский говорил с товарищем, а сам в это время срезал с него футболку. Плащ он резать не стал, а попросту отбросил его полу свисать со стола. – Мне инструменты надо взять и кое-что из лекарств. Ты потерпи чуток.
Горын улыбнулся уголками губ.
- Не боись,… потерплю! Правда,… дышать тяжело,… да и грудь,… словно огнем горит… Шел… пока мог,… потом ноги… держать перестали,… вырубился,… парни волокли… еле-еле… Думал… все,… оказалось,… нет…
Выслушав жалобы друга, Игнат ответил:
- Это дело поправимое. Я сейчас!
С этими словами он выбежал из квартиры, оставив Семена одного, но быстро вернулся, неся в руках саквояж из коричневого кожзаменителя. Это была походная аптечка, которую Шрам собрал после случая с Ниной.
Достав из саквояжа пачку таблеток и бутылку коньяка, Шрам как можно веселее пояснил:
- Это анестезия!
Придерживая голову друга, он скормил ему все таблетки, после чего разлил содержимое бутылки по двум стаканам и хотел уже влить один из них Горыну в рот, но тот замотал головой:
- А второй… зачем?
- Это мне. От нервов.
- И чего,… как на поминках,… не чокаясь,… пить будем? Ну-ка… дай мне! – сказав это, Горын нетвердой рукой забрал коньяк из рук друга.
- Ну, тогда твое здоровье, Семен!
Граненые края со звоном ударились друг о друга, и друзья залпом осушили стаканы.
- А ничего у тебя… анестезия. Пять звезд? – поинтересовался Горын, откидываясь обратно на стол. Паузы между словами у него почти исчезли.
- Не, три! Ты лежи спокойно, мне рану осмотреть надо! – ответил Шрам, аккуратно убирая засохшую кровь. – Чуток повернуться сможешь?
Таблетки и коньяк начинали действовать. Комната плавно закружилась вокруг Семена, а очертания предметов потеряли четкость.
- Смогу… – Горын, прикрыл веки и кое-как повернулся на правый бок. Грудь болела уже не так сильно, но дышать все еще было трудно. – Ну, лечи меня,… эскулап!
Игнат осмотрел рану. Тот, кто её нанес, знал свое дело – удар был колющий, к тому же клинок провернули в ране. Горына спасло лишь то, что из-за его большой мышечной массы нападавший не попал в сердце, а пробил легкое чуть выше него.
- Гор, да у тебя кровь в груди скопилась, из-за этого дышать и тяжело! Сейчас я это исправлю! – Семен слышал Игната, словно через подушку, но слова все же разобрал. Мгновенье спустя, он почувствовал боль в левом боку, в области нижних ребер. Все тело Горына выгнулось дугой.
- Ты чего творишь, садист?! Мало мне одной дырки, так ты решил во мне еще вторую провертеть?! – взвыл Семен.
- Смотрите, какие мы нежные, маленькой иголочки испугались! – весело ответил Игнат. – Ничего, зато ты теперь дышать нормально сможешь!
Горыну действительно стало легче, и он смог сделать более-менее глубокий вдох. От доступа свежего воздуха его голова закружилась, и Семен провалился в беспамятство.
Заброшенный завод
27 ноября 2000 г. 9:07
Сторожку майор Кривозуб увидел, едва обогнул старый заводской корпус – маленький домик, сложенный из красного кирпича, стоял на въезде на территорию комплекса. Строение было таким же старым, как и все вокруг. Кирпич в стенах постепенно крошился под действием дождей и ветров, на потемневшем шифере крыши смогли укорениться ядовитые побеги паразитического мха. Небольшое оконце, выходившее на территорию, было мутным и покрыто грязными разводами, но, как ни странно, целым.
До сторожки оставалось дойти метров десять, когда ржавая, вся во вмятинах, дверь отворилась с неприятным скрежетом, выпуская из чрева дома человека, которого Кривозуб никак не ожидал здесь увидеть.
На пороге сторожки, сверкая огромным серебряным крестом на массивной цепи, стоял священник в черной рясе! Несмотря на довольно приличный животик, он быстро направился к припаркованной неподалеку черной «Волге». Старенький сторож шел следом, что-то бормоча под нос.
- Святой отец! Подождите секундочку! – слова сами собой сорвались с губ майора. Он еще не успел подумать о том, что мог делать священник у сторожа в столь ранний час, а натренированное подсознание уже дало команду телу.
Услышав окрик, батюшка остановился и повернулся лицом к милиционеру.
- Ты что-то хотел, сын мой? – вежливо спросил он, когда майор подошел к нему.
- Э-э-м-м, отец… – Кривозуб не знал, как обратится к священнику.
- Отец Никодим – представился тот.
- Отец Никодим, что вы делали в сторожке?
