— Не заигрывай, Стоули, — хмыкнул этот наглец.

— Я пожалуюсь Элоису!

— Начинай, — заявил сверху Алви.

Затем куда-то свернул, поднялся по широким ступеням и, судя по звуку, толкнул дверь. В пору было испугаться, но сейчас только безумно кружилась голова.

— Не могу больше кверху ногами! Меня вырвет! — крикнула я. — На вас!

— А вот этого не надо.

Алви приподнял меня на сильных руках и прислонил к стене. Почему-то мои ноги были совсем ватными, и я начала съезжать вниз.

— Стоять!

Алви подхватил меня под мышки и вернул в вертикальное положение. Не очень-то вышло. Голова стала тяжёлой. Он опять поставил меня и чуть прижал, встав непозволительно близко. Горячий. Жёсткий. С ехидной ухмылкой на губах.

— Ну и какого чёрта ты напилась, Стоули? Я же говорил про ритуал в полночь!

— Пить хотела. Компотик сладенький. Люблю сладкое… Почему нельзя? — пробормотала я и облизнула губы.

Алви вытаращился на меня:

— Ты что, никогда раньше не пила спиртное?

— Его пьют только преступники в тёмных кварталах… Нам не положено…

— Кому это, нам? — заинтересовался Алви.

— Нам, девочкам…

Он расхохотался, а я, медленно сползая и борясь с отчаянно слипающимися ресницами, проговорила:

— Не надо, сэр Алви…

Он снова подхватил меня, на это раз просто обняв. В моём животе стало горячо и почему-то щекотно, но на сопротивление не было никаких сил, так что от смущения я хихикнула:

— Сэр-сыр… Сыр-сюр… Только вы не сыр… Сыр вкусный, а вы противный… Хоть и красивый, но не считается… И ваш смех. Фу… Был бы заразительный, если б искренне… но вы… притворяетесь… всё время притворяетесь… Впрочем, я тоже… но не так…

— Тебе зелье откровенности подмешали, что ли? — изогнул бровь Алви, втянул носом воздух возле моей шеи и игриво добавил: — Или обрызгали?

— Сиренью, — кивнула я.

И всё-таки какая тяжёлая у меня голова…

— Ну надо же! — Голос Алви обрёл хрипотцу и стал каким-то масляным, как песочное печенье с кремом. — А я думал, у драконов феромоны отжала. Или у коз?

— Чего вы пристали со своими козами? — пробурчала я, чувствуя, что ужасно устала. — Я вообще ничего не знаю про коз… Издалека видела… А вы злой, как сёстры… Вас, наверное, никто не обнимал… Даже жалко…

Сквозь наваливающуюся дрёму я услышала:

— Ошибаешься, Стоули, обнимали. Вздумала пожалеть меня?!

Голова почему-то на шее не держалась, я и не стала её удерживать, устраивая на чём-то твёрдом, но вполне подходящем. Может быть, на его плече. Плевать. Вот так удобно…

В ухо мне крикнули громче:

— Эй! Не спать!

От него хорошо пахло.

* * *

Пробуждение было резким. И мокрым. Я распахнула глаза и вынырнула… из ванны. Вскочила на ноги, отплёвываясь. С моих волос, платья и даже носа полилась вода. В полутьме рядом стоял Алви со своей вечной ухмылкой.

— Дзынь-дзынь, пора вставать!

— Что вы делаете?! — заорала я.

— Я предупреждал: не спать, — заявил этот хулиган.

Медленно перевёл взгляд с моего лица на шею. На грудь, облепленную мокрой тканью. На живот. Ниже… Я вдруг осознала: воздушное платье прилипло к телу, и закрылась в ужасе.

— А ты красивая, Стоули… — заметил Алви опять тем самым голосом — кота, который захотел печенья с кремом.

И протянул огромное полотенце.

Гнев застил мне глаза.

— А вы подлец! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

— Да пожалуйста, ненавидь. Только вытрись, простудишься.

Надо же какая забота! — кипела я в ярости. Перелезла через бортик ванны и выдернула из его рук полотенце. Завернулась в него, судорожно пытаясь сообразить, куда бежать. Вокруг было темно, из приоткрытой двери струился жёлтый свет. Подо мной на паркете сразу образовалась лужа. Алви направился к шкафу в углу.

— Проклятие надо снять сегодня. А полночь близко.

— А если я не хочу, чтобы это делали вы! — огрызнулась я. — И вообще зачем вы меня окунули?!

— Не надо было пить студенческое пойло. Сама меня вынудила, Стоули. Во время ритуала ты должна быть в сознании. Трезвой.

— Я… я хочу другого менталиста!

Алви резко развернулся и отрезал:

— А не многого ли ты хочешь, Стоули? Без году неделя в Академии, а уже требуешь, чтобы с тобой все носились! Такая же, как все вы, заклинатели драконов! Столько шума вокруг одной маленькой деревенщины! — Алви указал на шкаф. — Переодевайся. Через три минуты жду тебя за дверью.

И вышел.

* * *

С меня продолжало лить. И каков же подлец, а?! Меня в ванну! В одежде! Гад! Гад! Гад!

Я вытерла волосы, выступила из напрочь промокших туфель. Чуть не расплакалась от досады: а если испортятся? Как можно так безжалостно поступать с новыми туфлями?

Но платье липло и стало отвратительно холодным. Делать было нечего, я достала из шкафа длинную рубаху и халат. К счастью, чистые. Но мужские! Поморщившись, я сменила одежду. Уставилась на свои голые ноги и завернулась в халат. Он был до пола. Аккуратно разложила платье в полотенце, чтобы просушить.

— Чего ты возишься, Стоули? — послышалось из-за двери. — Не выйдешь, зайду сам.

— Не надо! — огрызнулась я и спрятала под рубаху медальон Элоиса.

Вот бы он явился и отчитал Алви! Хотя… — ужаснулась я, — что он подумает обо мне в таком виде?!

Холодок по спине, решимость в кулак. Ладно, в конце концов, проклятие мне не нужно. Раз уж Алви так рвётся его снять, пусть снимает. Наверное, доказать хочет Элоису что-то. Между ними явная междоусобица, а я — просто один из поводов показать клыки. Я шморгнула носом и, чуть не споткнувшись о полу халата, вышла к Алви.

* * *

Странная была это комната. Стеклянный купол на потолке раскрыт, в чёрном небе над головой сияли россыпи звёзд. В центре на голом паркете шесть зеркал в человеческий рост образовывали широкий круг. На круглом столике горели высокие толстые свечи.

Алви стоял всё в той же белой рубашке, покрытой пятнами от водяных брызг. Тени подчеркнули неправильный разрез глаз, и в лице его появилось что-то зловещее. Увидев меня в громадном халате, он хмыкнул, но затем уставился на мои босые ступни, словно в них было что-то интересное.

Я затянула потуже пояс и подтянула вверх широкие рукава.

— Иди в центр круга, — хрипло сказал он. — Хотя постой.

Подошёл и легко снял с моего запястья браслет, который мне стянуть никак не удавалось.