— Живой Бессмертный полк… — я покосился на дверь, потому что источник звуков приближался к двери комнаты. Потом она — дверь — чуть не отлетела в стену, и на пороге нарисовался сам ветеран. — Упс…

— А ты кто такой?! Как просочился? Один из этих его, — кивнул на внука, вжавшего голову в плечи, — бандитов?! Как зовут?!

— Старший лейтенант Гром Виталий Семёнович! — отрапортовал, вытянувшись по струнке перед старшим по званию, возрасту и вообще просто из уважения.

— А ну пойдем, старлей, накатим за Победу! — довольный махнул рукой дед.

— Слушаюсь, товарищ капитан! Есть идти с вами и выпить за Победу!

Дед забыл про внука, которому, похоже, уже вынес всю кукушку, и двинул в сторону «полевой кухни».

— Ну ты даешь! — выдал Крош. — Считай, друган деда теперь.

— А ты придурок, — хлопнул я его по плечу, — ты ж служил, а с бойцом общий язык найти не можешь? Много ли старику надо? Что там с твоим вирусом?

— Еще пару дней надо, тяжелый он, аж полтинник метров, почти минута установки.

— Долго. Надо сунул — вынул. Думай, Крош, неужели за всю свою преступную хакерскую жизнь ничего подходящего не написал? Может, просто дорожку прокатаем, а ты удаленно вирус пустишь?

Судя по тому, что парень задумался, нечто такое он уже делал. Я похлопал его по плечу:

— Максимум два часа у тебя, потом я в «Филин». Пока деда твоего развлекать буду, отрезай свои метры и почту мою проверь — там скинуть кое-какую инфу должны.

— Эй, лейтёха, где ты там? В окоп свалился, что ли?! — зычно гаркнул потерявший терпение ветеран.

Я оставил сотовый Крошу, выдохнул, как перед прыжком с высоты, и пошёл сдаваться на милость победителя.

* * *

— Ну ты и надра-ался-я… — отмахиваясь от стойкого запаха алкоголя, поморщился Димка, когда я ввалился к нему в машину спустя почти три часа.

— Сам в шоке. Мировой дед попался, но обидчивый, — я откинул голову на подголовник и тут же открыл дверь — от резкого движения все, что я съел, подкатило к горлу, едва не украсил себя гирляндой из съеденных пельменей.

— Мда… — облокотившись на руль, смотрел на меня таксист. — Ладно, знаю я одно средство, когда на съемках надо быстро в себя после возлияний прийти, отлично помогает. Полчаса — и ты огурчик, но ядерное. Сердце здоровое?

Я сейчас даже больное бы на кон поставил, чтобы в клуб явиться при памяти, а не выписывать кренделя непослушными ногами.

— А то… — прохрипел содранным рвотой горлом — водка просто сожгла всю слизистую, зато выливалась щедро, до слез и соплей.

Пиздец, как хреново. Но мозг ясный, как никогда, в кармане флешка, больше похожая на мебельную заглушку — настолько тонкая, а в памяти инфа и кое-какие обоснованные догадки.

А еще дурное предчувствие. Из-за Маринки. Меня от мысли, что она собралась в «Филин», выкручивало почище, чем от перепоя. Понятно, что я не позволю ничему с ней случиться, но то, что я сам сегодня собирался лезть на рожон, а она будет не в нужное время не в нужном месте, сильно напрягало. Пашка ничего не сможет, а если разнервничается, его самого спасать придется.

Два самых близких человека сегодня могут попасть из-за меня в беду.

— Слушай, Дим, ты сегодня сильно занят? — хотелось подстраховаться. Или подстраховать.

— Надо, чтобы был свободен — буду свободен, — он не выжимал полный газ, вел машину ровно и плавно.

— Покрутись у «Синего филина» часов с десяти.

— Не вопрос…

Он привёз меня к себе на улицу Строителей в новый жилой комплекс с нарядными высотками. Его квартира оказалась двухэтажной.

— Давай в интенсивный холодный душ на пять минут, я пока приготовлю аустер.

— Чего? — прищурился я.

— Отрезвляющий напиток. Тебе в любом баре десяток таких сделают, если попросишь. Но я добавляю секретный ингредиент. Полотенце в ванной чистое найдешь. Давай вали, алкоголик, — усмехнулся Димка.

— Меня зовут Виталий Гром, и я алкоголик… — повинно уронив голову, побрел искать душ.

— Чувство юмора есть, жить будешь, — хмыкнул каскадер.

Буду. Но с такими исходными данными, что у меня в кармане и голове — очень недолго.

Через семь минут я ввалился в кухню босой, с голым торсом, в одних штанах, синий и стучащий зубами от холода. Полотенце на плечах спасало от капель, стекавших с волос. Но мне было уже немного лучше. Бесила матросская походка и непослушное тело, хриплый низкий голос и контраст ясного ума и обалдевшего от водки организма. Деду, кстати, хоть бы хны. Я уполз, а он еще горланил песни под баян. Классный мужик. Но если он так частенько зажигает, то Кроша тоже понять можно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Давай залпом опрокидывай в горло и глотай, — кивнул на бокал.

В martini glass налито что-то кроваво-красное, в середине плавало яйцо, стенки бокала жирные от — принюхался — оливкового масла. Было намешано что-то еще, я уловил запах мяты и перца. Посмотрел на Димона с сомнением — к желудку от одного вида вампирского пойла подкатывал ком дурноты.

— Это во мне не задержится… — скептически поморщился.

— Глотай, пока желток не растворился.

Я выдохнул от души, приставил бокал к губам и резко запрокинул голову, заливая полстакана черт знает чего сразу в пищевод.

Следующие полчаса или больше из моей жизни выпали. Я метался между унитазом и раковиной, потому что организм вычищался с агрессивной активностью. Когда в следующий раз приполз в кухню, было чувство, что мне вынули и прокипятили все внутренние органы, я был слаб, как младенец, и абсолютно трезв.

— Жив? — спросил садист и поставил передо мной стопятьсотый стакан холодной воды с лимоном и пол-литровую кружку крепкого черного чая. — Теперь поешь, чтоб не мотало от бессилия.

Рядом с напитками встала тарелка с картофельным пюре — воздушным, как крем — и большим стейком семги. Вода с долькой лимона — пока меня выполаскивало, я выпил литра три и сожрал пару крупных лаймов — прокатилась в желудок и приятно охладила его. Теперь, когда бунт организма успокоился, я мог оценить адскую смесь по достоинству. Наверное, я даже новорожденный так себя не чувствовал. И килограмма три веса точно сбросил.