– Мне тоже так кажется.

Он взял обе моих руки и крепко пожал их.

– Держитесь, мы должны выиграть.

А я про себя думала: Зилла моя подруга, но я никогда в точности не знала, что у нее на уме. Если взять Джеми, то все ясно, и это означает, что его любви не хватит, чтобы пережить процесс.

На другой день свидетельское место занял Джеми.

– Вы случайно встретились с мисс Глентайр на улице? – спросили его.

– Да, она заблудилась.

– Понятно. И обратилась к вам за помощью?

– Да… я видел, что она не знает дороги.

– Вы проводили ее до дома и договорились о новой встрече?

– Да.

– И в конце концов решили пожениться?

– Наша помолвка не была официальной.

– Поскольку вы как студент не могли бы содержать жену?

– Да.

– Что говорила вам мисс Глентайр о своем отце?

– Что он запретил ей видеться со мной.

– Тем не менее она продолжала это делать?

– Да.

– Вы считали ее поведение подобающим?

– Я был потрясен.

– Вам не нравилось обманывать мистера Глентайра?

– Нет, не нравилось.

– Однако мисс Глентайр настаивала на встречах?

Ниниан встал.

– Я протестую против такого вопроса, – сказал он. – Мисс Глентайр не могла принудить свидетеля приходить на свидания. Он мог поступать так лишь по своей воле.

– У современных молодых леди хватит энергии на все что угодно, – проговорил заместитель председателя суда. – Однако суд учтет, что молодой человек приходил на встречи по собственной воле, как настаивает мистер Грейнджер.

Возобновился допрос свидетеля.

– Что вы предложили предпринять?

– Ждать, пока я не закончу университет.

– Вам еще оставалось два года?

– Да. Мисс Глентайр предложила…

– Она предложила сбежать.

Я затаила дыхание. Я пыталась представить себе картину, которую рисует себе обвинитель: энергичная женщина, которая хорошо знает, чего добивается, и решила идти к цели напролом, даже сбежать с возлюбленным против воли своего отца… или убив его на худой конец.

– Но вы не согласились с ее предложением?

– Я знал, что мы не можем так поступить.

– Потому что у вас не было денег? Содержание вы получали от своих близких, а если бы мисс Глентайр лишилась наследства, о чем говорил ее отец, то она досталась бы вам нищей.

Мне было плохо, я молила про себя, чтобы обвинитель остановился. И я знала, что Джеми жалеет о нашем знакомстве; такова была жестокая правда.

Настала очередь Ниниана.

– Обсуждали ли вы будущую женитьбу на мисс Глентайр до того, как узнали, что ее отец не одобряет ее с вами знакомство?

– Да.

– Вы полагаете, что в силу ее безразличия как к бедности, так и к богатству она была готова, любя вас, пойти на такую жертву, как прожить несколько лет в тяготах, пока вы не приобретете определенное положение в профессиональных кругах?

– Да, я полагаю, так и было.

Большего Ниниан выжать из Джеми не мог, и мне подумалось, что мы растеряли все преимущества, дарованные нам показаниями Зиллы.

Прошло еще два дня. Свидетели появлялись и исчезали. Опять допрашивали докторов, снова звучали научные слова, которых я не понимала, но я знала, что дела складываются для меня не лучшим образом.

Элен найти не удавалось. Я думала: утешает только одно – скоро все закончится.

А потом случилось вот что. Ко мне пришел Ниниан, и я сразу увидела, что он возбужден.

Он сел напротив меня и улыбнулся.

– Если это сработает, мы победили, – сказал он. – Благодарите божественную Зиллу.

– Что случилось?

– Вы помните, она сообщила суду, будто ее муж как-то признался в том, что принимал мышьяк?

– Да.

– У задней стенки ящика, в котором ваш отец держал носки и носовые платки, она обнаружила бумажный пакет. Простой пакет из белой бумаги со стершейся печатью. Она открыла его. На пакете не было никакой надписи, которая свидетельствовала бы о его содержимом, но ей показалось, что на стенках пакета остатки какого-то порошка.

– Порошка? – повторила я за ним. Он усмехнулся и кивнул.

– В комоде своего мужа! Она сразу же подумала… вы знаете, о чем она подумала. Мудрая женщина. Она отнесла пакет в полицию. Сейчас порошок на анализе.

– Что это означает?

– Что если в пакете будет обнаружено то, что, как мы надеемся, будет-таки обнаружено, то появится вероятность, и весьма высокая, что смертельную дозу мышьяка ваш отец назначил себе сам.

– Когда мы это узнаем?

– Очень скоро. О, Девина… мисс Глентайр… неужели вы не понимаете?

Едва ли мне доводилось видеть человека, настолько переполненного радостью, как Ниниан в тот вечер; но, несмотря на смятение чувств, я подумала – неужели он вкладывает такую страсть в каждое свое дело?

С этого дня ход событий ускорился.

Снова вызвали доктора Кемроуза. Сомнений не было – в пакете находился мышьяк.

Зал остолбенел. Вызвали Зиллу.

– Можете ли вы объяснить, почему об этом пакете не стало известно ранее?

– Он лежал у задней стенки ящика.

– Можете ли вы объяснить, почему его не обнаружили при обыске?

– Потому, видимо, что обыск производился не очень тщательно.

В зале повеяло еле сдерживаемым весельем.

– Вы же знаете, что иногда происходит с вещами в комоде, продолжала Зилла. Пакет по сути дела был не в самом ящике, а застрял между двумя ящиками, верхним и нижним, если вы понимаете, о чем я говорю.

Она ободряюще улыбнулась обвинителю, тот хмыкнул. Но уже ничего не могло изменить впечатления, которое Зилла произвела на судей.

Ниниан заявил, что у него нет вопросов.

С этого момента атмосфера в зале изменилась, и, наконец, настало время для заключительных речей сторон обвинения и защиты.

Обвинитель, Генеральный прокурор, выступал первым и говорил долго. Он перечислил все факты, свидетельствовавшие против меня. Сначала он напомнил об исчезновении неуловимой Элен Фарли, самом по себе чрезвычайно подозрительном факте. Затем указал на мое намерение выйти замуж, в связи с каковым отец угрожал лишить меня наследства. Эти факты в совокупности образовывали мотив для убийства.

Слушая обвинителя, я думала – до чего странно, что против невиновного человека можно собрать такое множество ложных улик.