Дело с юридической точки зрения простое, других участников аварии нет, никто больше не пострадал, жалобу подавать некому. Жаль только, что вдова не получит страховку по смерти мужа, договора страхования жизни в пользу жены Эрик не заключил.

– Мне показалось, что следователь как-то оживился, когда я упомянула имя Хильтера. Думаю, Свена в полиции уже знают.

– Тогда, – предположила Кора, – ему сегодня же пришлют повестку или нанесут визит.

– В полиции мне отдали ключи Эрика от нашей квартиры, – сказала Катрин, – можем перебраться туда. Чего зря платить такие деньги за отель. Квартира стоит пустая! Места всем хватит.

– Ты глухая, что ли? – возмутилась Кора. – Свен-то жив! Даже если еще не знает о смерти шефа, он ищет Пу. Он натравит на нас своих ребят. Даже идиот догадался бы, что ее побег и твое исчезновение связаны. Прикинь, если эта братва вломится в квартиру на Нойхаусштрассе, а там – мы, бери нас голыми руками! Так что остаемся здесь.

– Самое время отправить эту скотину Хильтера вслед за моим благоверным, – грустно сказала Катрин, которая уже мечтала о встрече со своим гардеробом и музыкальным центром.

Третье утро в отеле прошло спокойно, без всяких событий, которые могли бы потревожить наш долгий сон. За завтраком Катрин учила Пу новым словам: кофе, чай, булочка, яичница, ветчина.

Мы с Корой просматривали утренние газеты. Я наткнулась на короткую заметку о смерти Эрика, речь шла о превышении скорости. Кора нашла новость поинтереснее:

Вчера утром велосипедист, проезжавший по набережной Дойчхеррнуфер, наткнулся на чудовищную находку возле усадьбы Гербермюле. Его овчарка обнаружила в строительном котловане обезглавленный труп молодой женщины, засыпанный сверху тонким слоем земли.

Личность покойной еще не установлена. Обстоятельства происшествия выясняются, ведется следствие.

«Неизвестная женщина погибла насильственной смертью», – заявили в прокуратуре Франкфурта.

Полиция обращается к общественности за содействием. Просим откликнуться всех, кто располагает сведениями о пропавшей темнокожей женщине 20–30 лет.

– Они отрезали ей голову! – вскрикнула Катрин. – Ужас… ужас… я могла бы оказаться в той яме вместе с ней!

Дошло наконец!

Как ни тяжко было Катрин в этот момент, она старательно пересказала Пу содержание статьи.

– Севен – свинья, – прозвучали в ответ на это слова тайки.

Значит, она все поняла. Ну и хорошо.

И зачем только Пу вышла за него замуж, за этого «Свиносвена»?

Пу печально отвечала, что быть женой, пусть даже такого гадкого немца, это все же лучше, чем быть проституткой у нее на родине в Таиланде. Свен обещал ее мачехе переводить в их городок Удон Тхани тридцать марок каждый месяц. Этого было достаточно, чтобы Пу последовала за совершенно чужим дядькой черт знает куда, в чужую страну.

– Поверить не могу! – воскликнула Кора. – Он же урод! И ни грамма мозгов: надо было додуматься закопать труп там, где они с Эриком каждый день бегают!

Ну, и что нам теперь делать? Сообщить в полицию все, что мы знаем о трупе?

– Напишем анонимку в полицию, – предложила я.

Из папки с гербом для корреспонденции постояльцев отеля я вынула лист бумаги, на котором, разумеется, также красовался герб отеля.

– Ты бы еще фамилию свою написала рядом с адресом гостиницы! – Кора посмотрела на меня как на полную идиотку, порылась в своей здоровенной плетеной сумке и вырвала из блокнота для рисования белый, абсолютно безликий листок.

Левой рукой Кора написала печатными буквами:

УБИТАЯ С БЕРЕГА МАЙНА РАБОТАЛА В «ПАРИЛКЕ У РЕЗИ» ПОД ИМЕНЕМ МАНГО. ЕЕ УБИЛ СВЕН ХИЛЬТЕР.

Пу увидела, как мы мечемся с бумагой и ручкой и решила тоже написать письмо, предупредить девочек в «Парилке».

– Разве почту в борделе не проверяют? Вдруг письмо перехватят и прочтут те, кому не надо? – забеспокоилась Катрин.

– Пошлем кого-нибудь из наших парней! – обрадовалась Кора. – Пусть взрослеют, школяры! Я звоню в коммуналку.

Слава богу, в «Парилку» придется идти не мне. Пу быстро и ловко, скачущими веселыми значками настрочила записку, сложила листок и надписала: «Для Нисахон».

Кора вернулась из соседней комнаты, кинула свой мобильный на кровать и рассмеялась.

– Твой храбрый Энди заявил, что часто развозит похотливых фраеров по таким заведениям и его тошнит от любых увеселительных заведений на свете. А мой братец придумал совсем уж тупенькую отговорку: он панически боится СПИДа. Только Макс – настоящий парень! Он поворчал, что проституция унижает достоинство женщины. Но наше желание – для него закон. Мы встречаемся у Старой Оперы, я отдам ему записку Пу.

Кора заметила мой скептический взгляд и тут же продолжала:

– Энди и Феликс – два слюнтяя! Я всегда это знала. Сами трусят, пороху не хватает, а нас ругают. Майя, сбегай на ресепшен, раздобудь чистый конверт без надписей и почтовую марку.

Письмо было уже запечатано в конверт, когда мне пришла в голову одна мысль, и я разорвала послание.

Эти трое готовы были меня побить.

Спокойно! Сейчас все объясню!

– Если полиция получит письмо Коры, то мы до Хильтера уже никогда не доберемся. Его сразу же арестуют, начнут допрашивать и посадят за решетку. А он и оттуда нас достанет и позаботится, чтобы Пу умолкла навсегда. А вот когда она станет вдовой, то будет свободна от всех обязательств и унаследует домик и капиталец. Думаю, после этого она сможет у себя на родине открыть магазин или ресторан.

Все, я закончила.

Моя пламенная речь их впечатлила. Молчат и с уважением глядят на меня. Мне удалось даже поколебать первенство и авторитет Коры, и она это сразу почуяла.

– Хитроумный индеец Виннету[50]выходит на тропу войны, пусть идет и поразит врага ядовитой стрелой. Или ты собираешься прямиком в логово врага, чтобы метнуть Свену томагавк в тыкву?

Не смешно. Шнурки только поглажу и одна побегу мочить Хильтера, как же!

Но Кора уже была занята другим: она договорилась с Максом и сама понесет ему записку. Меня она, естественно, потащит с собой, ей ведь всегда нужны свидетели, восхищенные почитатели ее ловкости и находчивости, верные оруженосцы, восторженные соратники, самоотверженные единомышленники и преданные соучастники.

Я оказалась почти права.

– Катрин, пойдешь со мной? – Кора смотрела мимо меня, надевая плащ.