Противоположная сторона болота терялась за деревьями, было сложно оценить его истинные размеры. Пригоршня снял шляпу, вытер вспотевший затылок.

– Не нравится мне тут, – заявил он. – Тихо слишком.

– Как выглядит нужный нам артефакт? – спросил Озеров.

Я объяснил, что из себя представляет «кочка». Собственно, ничего хитрого: спрессованный кусок земли и прочей органики; принципиальное отличие от прочих такого рода артефактов – из «кочки» может расти трава. Поэтому, несмотря на распространенность, ее редко находят. Попробуй отличи артефакт «кочка» от настоящей кочки!

Материнскую аномалию – довольно редкую, встречающуюся только в подобных местах «воронку», – увидеть сложно: вопреки названию, это не закручивающаяся, как при сливе в раковине или в ванне, вода, а легкий прогиб на поверхности, похожий скорее на неглубокую тарелку, чем на воронку. Аномалию легче заметить в ветреный день, так как в углублении «воронки» нет ряби, нет волн – гладкая чистая поверхность. А вот в день безветренный… или на болоте, где вода вообще зачастую ровная и гладкая… глаз да глаз нужен. Это уже рассказал Пригоршня, размахивая руками и показывая в лицах, как аномалия затягивает в себя и безвозвратно топит все, что попадет в область ее действия.

Затем Никита срубил ножом тонкое деревце, счистил ветки – и мы углубились в болото. За Пригоршней, тычущим перед собой импровизированным посохом, осторожно шел Озеров, я замыкал.

Нас тут же облепили комары. Мы прыгали с кочки на кочку, обходили темные озерца воды, по краям затянутые ряской, поросшие осокой. Кое-где приходилось и по воде шагать. Ботинки быстро намокли и отяжелели.

Вскоре начались заросли странных кустов, напоминающих мангровые деревья – с торчащими над водой многочисленными корнями. Корней было столько, они так переплетались, что совершенно невозможно было пробраться сквозь них, приходилось обходить островки этих непонятных растений.

Когда огибали очередной такой островок (на всякий случай держась подальше от корней и побегов – вдруг это аномальное растение, хищное какое-нибудь?), Пригоршня замер и дал знак остановиться. Немного попятившись, присел на корточки за кустом, отвел ветку. Подобравшись на корточках ближе, я глянул через его плечо. И невольно потянулся к автомату.

Впереди в широком озерце, свободном от деревьев и кустов, стояла очень грубо, неказисто сварганенная плоскодонка. В ней сидел, скрючившись, мутант под названием бес – но не обычный. Отличия сразу были заметны: мелковат, оттенок другой. В лапах у зеленого страшилы была костяная острога. Бес замер, склонившись над бортом лодки.

Озеров потянул из-за спины автомат.

– Не стоит, – шепнул я. – Вдруг поблизости его собратья? С толпой бесов мы не справимся.

– Лодка, – прошептал в ответ майор. – Плот не надо делать…

Я покачал головой:

– Она никакая совсем. И троих едва выдержит.

Бес вдруг почти без замаха вонзил острогу в воду, тут же вытащил. Полетели брызги, на острие забился мелкий водяной мутант, похожий на помесь рыбы и ящерицы. Бес перехватил острогу, как шампур, и начал урча пожирать добычу. Между пальцами у него были перепонки.

– Водяной бес, – шепнул Пригоршня. – Ихтиандр, во!

Мы тихо обогнули псевдомангровый островок с другой стороны, стараясь не привлекать внимание мутанта, и осторожно продолжили поиски. Пригоршня шел первым, проверяя своим посохом глубину, мы с майором – сзади, на расстоянии нескольких метров друг от друга, обшаривали кочку за кочкой. Было тихо, только жужжали мухи да плескалась вода. Я носком ботинка тыкал каждый земляной бугорок, прежде чем встать на него. Иногда верхушка кочки начинала мягко съезжать на сторону, я наклонялся – но нет, ошибка, рука погружалась в мокрый комок травы и корней, кочка была настоящей.

Краем глаза заметил движение справа между деревьями, расставил ноги пошире, балансируя на двух островках травы, и посмотрел туда.

Не сразу стало понятно, что это. Сначала показалось, что деревья в той стороне заражены омелой, – к нижним сучьям прилепились большие комья веток и листьев. Но потом из одного комка выскочила зеленая фигурка – и я все понял. Поселение бесов-ихтиандров! Не меньше десятка круглых хижин притулились над водой.

Я замахал напарнику с Озеровым. Майор был рядом и сразу остановился, а Пригоршня прыгал с кочки на кочку метрах в двух впереди.

– Никита! – прошипел я. – Стой!

Он дернул головой, нога его соскользнула с очередного травяного холмика, и Пригоршня с громким воплем рухнул в воду. Завозился, забулькал.

Озеров вопросительно посмотрел на меня. Вздохнув, я показал ему за спину. Он кинул взгляд через плечо, нахмурился. Потянулся к Пригоршне, чтобы постучать его по плечу и привлечь внимание…

– Да вот же она! – радостно взревел Никита. Сияя, запустил руку в черную воду, вытащил – на плотной брезентовой перчатке лежал спрессованный кусок земли, с впаянными корнями, ниточками мха, листьями. С одной стороны из артефакта торчали помятые стебли травы. – А чего это у вас морды такие сложные?

Я скривился, как от зубной боли. Вот телепень, прости Зона! Мы с майором одновременно посмотрели направо. Никита, задрав брови, тоже повернулся туда.

За деревьями поднялась короткая суета. Сначала одна морда, затем другая возникли между ветвей. Маленькие глазки кровожадно щурились, подвижные носы щупали воздух. Несколько бесов уже шлепали среди зарослей в нашу сторону.

Мы с Озеровым, не сговариваясь, открыли огонь.

Бесы сыпанули в стороны. Часть их запрыгала по деревьям, другая стала метаться туда-сюда резкими прыжками – и при этом все они приближались к нам. Попасть в них было просто нереально, так быстро они скакали, поднимая вдобавок тучу брызг.

– Бежим! – закричал Пригоршня, вскакивая и подрываясь обратно к Котлу. Его длинные ноги взбили воду. Артефакт он так и держал в вытянутой руке. Мы с Озеровым последовали за ним.

Из-за деревьев выскользнули две плоскодонки, в которых сидели еще несколько мутантов. Бесы скалили острые зубы и громко шипели. В лапах они держали остроги. Одна зазубренная палка просвистела между мной и майором, воткнулась в кривую корягу впереди. Кажется, наконечник был сделан из рыбьей кости – или, скорее уж, из кости ящерорыбы вроде той, что бес-рыбак выловил и сожрал на наших глазах.

Мы отстреливались на бегу, но наши пули не достигали цели. От прыжков мутантов и взлетающих брызг рябило в глазах.

С шелестом из-за псевдомангрового островка, мимо которого мы как раз пробегали, выплыла еще одна плоскодонка – с тем самым охотящимся бесом. Зеленый гад быстро греб руками, растопырив пальцы с перепонками. Увидев нас, выпрямился в лодке, которая поплыла дальше по инерции, и метнул в нас свой гарпун, измазанный кровью и слизью водяного мутанта. Я пригнулся, гарпун пролетел над самой головой. Озеров дал короткую очередь по бесу, и тот подпрыгнул. Но из-за броска гарпуном лодка сильно качнулась, и мутант не смог нормально оттолкнуться – пули прошили его тощее пузо, из дырок плеснула бурая жижа.