— Михаил! — возмущенно крикнула рыжая, потирая отбитую пятую точку.

— Ничего не знаю. Небольшая погрешность при транспортировке.

— Погрешность? — переспросила Лелиана, подавая руку Эрин, помогая слезть с большого круглого стола, по периметру которого и расположились все. Обе девушки улыбнулись друг другу, а после целомудренно поцеловались, лишь слегка соприкоснувшись губами. — Он на тебя дуется.

— Я знаю, — Эрин отстранилась от барда и печально вздохнула. — Я только-только проснулась, кто-нибудь расскажет, что я пропустила? Ай! Михаил, можно же полегче! — массируя виски, рыжая села на кресло между Лелианой и Морриган.

— Мыслеобраз? — уточнила ведьма, убирая инстинктивно выставленную защиту при неожиданном появлении Эрин.

— Ага, я к ним уже привыкла, если кое-кто их посылает аккуратно. Полезный способ передачи информации.

— Итак, не будем тянуть, — выхожу из стены и сажусь на последнее свободное место рядом с Шесеран и Алистером. — Я собрал вас здесь для показа боя Эрин Кусланд против Старшего чародея Ульдреда, произошедшего во сне мага. Для сведущих, — кидаю взгляд на ведьму, — мною был модифицирован его сон, поэтому на Эрин не было никаких ограничений. Также, вопреки моей воле, Эрин решила сражаться сама, вплоть до того, что не использовала мою энергию и перекрыла связь со своей стороны.

— А это вообще возможно? — о таких подробностях я не рассказывал, поэтому вопрос Алистера был закономерен.

— Это Эрин. С ней всё возможно, — пожимаю плечами.

— Эй, почему мне показалось, что это совсем не комплимент? — Кусланд, переварившая информацию из мыслеобраза, спокойно развалилась на кресле, потирая предплечье левой руки, отдающее слабыми фантомными болями.

— Хотелось бы услышать ваше мнение по поводу увиденного. Советы по тактике, ошибки и прочее, — проигнорировал я рыжую.

— То есть, они сражалась, как сражались бы в реальном мире, я правильно понял? — бастард выглядел заинтересованно.

— Да. Ещё вопросы?

— Насколько силен баз саирабаз? — спросил Стэн. — Относительно остальных.

— Хм, хороший вопрос. Вот как раз Морриган и Алистер на него ответят после просмотра, потому как у меня могут быть иные категории. Ещё вопросы? Нет? Тогда начинаем.

Кресла вместе с сидящими в них разумными разъехались в стороны, формируя из круга дугу, вогнутую по направлению к будущей сцене. Каменные стены истаяли, а пол сменился на сожжёную равнину. Зрители разместились около стоявшего рядом бородатого эльфа, которым был я тогда, ибо отсюда точка обзора получалась лучшей. То ли Эрин не хотела вовлекать меня в бой, то ли сам Ульдред, но до меня не долетали прицельные заклинания, а сами противники не стремились приближаться, тем не менее, оставаясь на виду.

— Сейчас я тебе буду объяснять, — фантом Эрин зловеще прошипел, — почему не стоит оскорблять леди!

Бой начался. Члены отряда смотрели по большей части молча, лишь периодически проявляя различные эмоции. Например, Лелиана каждый раз осуждающе кидала на меня взгляд, когда Эрин получала ранения... А я-то здесь при чем?! Это вон Эрин упрямилась! Также пришлось поставить видимость почти прозрачного барьера для зрителей, потому как непривычные к такому процессу люди напрягались при подлете к ним различных шальных эффектов в виде льда, пламени и прочей атрибутики сражения.

— Оу... — комментарий Алистера на момент со стриптизом Кусланд и дальнейшими действиями был о-очень многозначительным.

— М-м-м... — сама Эрин прикрыла глаза рукой и в её эмоциях проступили нотки стыда.

Дальнейшее светопреставление было встречено по-разному. Однако удивление в той или иной степени было ощутимо от каждого, а вот неприятия, презрения или, что хуже, брезгливости с прочим отрицательным спектром, направленным на Кусланд — не было. На моменте начала разговора с почти побежденным магом, взгляд Алистера был в конец охреневшим, а вот Морриган была излишне мрачной. Как я и предполагал, именно эти двое могут понять насколько это исключительный случай, и как выделяется Эрин. Для остальных это виделось как простое выпадение из своеобразного транса берсеркера, которые известны в Тедасе благодаря гномам, но вот эти двое понимают в происходящих процессах чуть больше, от того и реакция такая на разумное поведение и спокойный тон сражающейся девушки.

Когда Ульдред исчез, а победно улыбающаяся Эрин покачнулась и стала падать, я остановил картинку взмахом руки. Дав ещё десяток секунд для переваривания увиденного, произношу:

— Несмотря на моё ворчание и претензии, Эрин — молодец. У кого какие мысли есть?

— Это невероятно... — первой ожила Лелиана. Она встала и, подойдя к немного удивленной Эрин, встала на одно колено и обняла её. — Как ты себя чувствуешь? Я не знала, что ты пережила такое, пока мы беспечно спали. Если бы я могла помочь...

Сперва Эрин ошарашенно пару раз моргнула, но после секундного ступора расплылась в улыбке, крепче сжав в объятиях переполненную эмоциями Лелиану.

— Кхем... Так, о чем это я... Кто что скажет?

— Михаил! — гневно выкрикнула Лелиана, не разрывая объятия, но повернув в мою сторону голову. — Как ты вообще это допустил?! Ты...

— Тише... — Эрин левой рукой погладила её по макушке. — Я сама виновата, Михаил лишь не стал идти против моей воли... Собственно, как и всегда.

— Но... Ох... — меня перестали сверлить взглядом, от которого, признаться, было несколько неуютно.

— Кто-нибудь ещё чувствует позывы к рвоте? Нет? Одна я? — Морриган и так была в плохом настроении, а наблюдая за такими с ее точки зрения «телячьими нежностями», промолчать не смогла. М-да.

— Кхе-кхем... Лелиана, я все понимаю, и в некоторой степени разделяю твои чувства, однако нужно вернуться к изначальной теме. Дабы больше не идти на превозмогание, даже без моей помощи, Эрин нужно стать сильнее, извлечь опыт из ошибок, найти недочеты, которые допустил я. Именно за этим я собрал вас здесь.

— Ты винишь себя в её ранах, — внезапно заключила Шесеран, отчего Лелиана с Эрин аж замерли.

— Эм... Это не относится к делу, — постаравшись соскочить с темы, я, кажется, лишь сделал только хуже.

— Вот так-так. — Морри ехидно улыбнулась.

— Михаил... — неуверенно начала Эрин, но у меня не было желания выслушивать вот это вот всё.

Окружающий мир резко погрузился во тьму, кресла сблизились и съехались обратно в круг, сверху возник светлячок белого пламени, а из пола, будто из огромной капли чернил, перетекая и меняя форму в процессе, возник стол. Посередине круглой столешницы распустилась красная лилия.