– Как, по-вашему, они могут сейчас изменить свои намерения и отступить?

– Нет, – прозвучал голос Эда Фоули. – Уже поздно. Они приняли твердое решение и не изменят его.

* * *

Встреча произошла в пятидесяти милях от мыса Рас-Эль-Хадд, крайней восточной оконечности Аравийского полуострова. Крейсеры «Нормандия» и «Йорктаун», эсминец «Джон Пол Джоунз» и фрегаты «Андервуд», «Доил» и «Николае» заняли арьергардную позицию с тем, чтобы получить возможность бункероваться у танкеров «Платте» и «Сэпплай» после скоростной гонки из Средиземного моря. Вертолеты перебросили капитанов кораблей на «Анцио», командир которого, старший по званию, стоял теперь во главе усиленной эскадры. Там в течение часа их ознакомили с задачей. Эскадре предстояло провести четыре транспортных корабля, груженных снаряжением для бронетанковой бригады, в саудовский порт Дахран. Для этого им нужно было плыть на северо-запад к Ормузскому проливу. Туда они прибудут после шести часов хода, в 22.00 по местному времени. Пролив был шириной в двадцать миль и усеян островами, не говоря уже о том, что через него проходит один из самых загруженных фарватеров мира – даже сейчас, несмотря на нарастающий кризис. Супертанкеры, каждый из которых превосходил водоизмещением все вместе взятые боевые корабли оперативной группы TF-61.1, были всего лишь наиболее известными судами, проходящими через пролив. По этому же фарватеру шли огромные контейнеровозы под флагами десятка государств и даже многопалубный корабль для перевозки овец, который походил на многоярусный городской гараж для парковки автомобилей, – на нем доставляли живых овец из Австралии. Запах, исходивший от этого судна, сделал его знаменитым на все океаны мира. В проливе был установлен радиолокатор, который осуществлял управление движением – никто не решался даже подумать о последствиях столкновения с груженным супертанкером. Так что вряд ли можно было рассчитывать, что эскадре TF-61.1 удастся проскочить через пролив совершенно незамеченной. Тем не менее не исключались определенные маневры. В самом узком месте пролива военные корабли будут держаться к югу, лавируя между островами, принадлежащими Оману, и потому могут оказаться затерянными в радиолокационных помехах. Далее они пройдут южнее Абу-Муса под прикрытием множества раскинувшихся здесь нефтедобывающих платформ, а затем устремятся прямо к порту Дахран мимо крошечных государств Катар и Бахрейн. У противника, как сообщили капитанам офицеры разведки, на военных кораблях, построенных в Америке, Англии, Китае, России и Франции, имелось то или иное ракетное вооружение. Транспортные суда, входящие в состав TF-61.1 и несущие столь важный груз, были, разумеется, невооруженными. Эскадра развернется «коробочкой»: впереди, в двух тысячах ярдов, будет идти крейсер «Анцио». «Нормандия» и «Йорктаун» займут позицию в двух тысячах ярдов от транспортных судов по правому борту, а эсминец «Джоунз» замкнет группу. Два танкера, окруженные эсминцами и фрегатами, образуют вторую группу, которой выпало играть отвлекающую роль. Вертолеты будут находиться в воздухе как для того, чтобы нести патруль, так и для того, чтобы создать видимость значительно более крупной цели с помощью включенных транспондеров. Командиры кораблей согласились с планом и теперь ждали прибытия вертолетов, которые вернут их обратно. Впервые за многие годы американская эскадра шла навстречу противнику без воздушного прикрытия с находящегося поблизости авианосца. Корабли имели полный запас топлива, и группа выстроилась в согласованный походный ордер, направив форштевни на северо-запад и соблюдая скорость двадцать шесть узлов. В 18.00 по местному времени над эскадрой с ревом промчалось звено из четырех истребителей F-16 для того, чтобы дать возможность кораблям с системами «Иджис» попрактиковаться в слежении за настоящей целью, а также проверить коды «свой – чужой», которыми будут пользоваться во время ночного перехода.

* * *

Они убедились, что Мохаммед Алахад был чертовски обычным человеком. Он приехал в Америку больше пятнадцати лет назад. О нем говорили, что он бездетный вдовец. У него была небольшая лавка на одной из улиц с лучшими магазинами Вашингтона, приносящая ему неплохой доход. А сейчас он находился у себя в лавке. И хотя на двери висела табличка с надписью «Закрыто», агенты пришли к выводу, что для мистера Алахада нет ничего интереснее, чем сидеть и проверять счета.

Один из агентов группы Лумис подошел к двери и постучал. Алахад открыл, и начался короткий разговор, сопровождаемый выразительной жестикуляцией. Можно было угадать его содержание: «Извините, но все магазины закрыты по приказу президента…» – «Да, я понимаю, но у меня масса свободного времени, да и у вас тоже, верно?» – «Конечно, но ведь есть приказ…» – «Ну и что? Кто об этом узнает, а?» Наконец агент в хирургической маске вошел в лавку и пробыл там десять минут, прежде чем снова выйти на улицу. Он завернул за угол и по радио из своей машины связался с Лумис.

– Это действительно лавка, где торгуют коврами, – сообщил агент по кодированному каналу. – Если мы намерены провести там обыск, придется подождать. – Телефон Алахада уже прослушивался, но пока никто ему не звонил, и он тоже не звонил никому.

Тем временем вторая половина группы Лумис находилась в квартире Алахада. Там они нашли фотографию женщины и мальчика, по-видимому, его сына, одетого в какую-то форму, – мальчик лет четырнадцати, подумал агент, снимок сделан камерой «поляроид». Но и тут все было в полном порядке и не вызывало ни малейших подозрений. Все выглядело в точности как в квартире бизнесмена, живущего в Вашингтоне, – или офицера разведки. Трудно было сказать, к какой из этих двух категорий принадлежит хозяин квартиры. У агентов ФБР были основания для расследования, но недостаточно доказательств, чтобы обратиться к судье за ордером на обыск. Однако велось расследование, связанное с проблемой национальной безопасности, причем речь шла также и о личной безопасности президента, а штаб-квартира ФБР предоставила им полную свободу действий. Они уже совершили два формальных нарушения закона, произведя обыск двух квартир, и еще два, начав прослушивание двух телефонов. Закончив всю эту работу, Лумис и Селиг прошли в многоэтажное жилое здание на противоположной стороне улицы. От управляющего они узнали, что в здании пустует одна квартира, окна которой выходят на лавку Алахада. Без труда они получили от нее ключи и установили там наблюдательный пост. Два других агента следили за черным ходом, ведущим в лавку. Затем Сисси Лумис связалась по сотовому телефону со штаб-квартирой ФБР. Может быть, у них было

недостаточно доказательств, чтобы обратиться к судье или к прокурору, но их было с избытком, чтобы поговорить с другим агентом ФБР.

* * *

О'Дей заметил, что под подозрением по-прежнему находился еще один агент. Первым был Раман, а вторым – чернокожий сотрудник Секретной службы, его жена была мусульманкой и, судя по всему, пыталась обратить мужа в истинную веру. О'Дей обсудил проблему со своими сослуживцами, а в досье агента обнаружил записку, где говорилось, что семейная жизнь его движется к разводу, как и у многих других сотрудников Секретной службы.

Зазвонил телефон.

– Инспектор О'Дей слушает.