По спине Юрьева пробежала ледяная сыпь.

— Хранители… против нас?!

— Они всегда были против активной коррекции реальности, то есть против Союза. Сейчас они получают реальный шанс остаться единственной силой, способной оказывать давление на социальные процессы, не вмешиваясь в них.

Юрьев бесцельно потрогал рукой шершавый холодный чугунный шар ядра.

— Разве с помощью кодонов мы не в состоянии справиться с… проблемами? Одну из копий я испробовал на Хейно, он теперь… не опасен.

— Для использования кодонов нужны «глушаки», а они до сих пор в руках случайных людей.

— Может быть, встретить Соболева в аэропорту, вдвоем, и нейтрализовать его? У меня еще остались два кодоновых импульса. Да и у вас…

— Я попытаюсь. Соболева надо остановить и уничтожить любой ценой! Но вполне возможно, что придется выходить в ментал и даже выше, в логос или универсум.

— Зачем?

— Для прямого вызова Монарха.

Спину Юрьева снова охватил ледяной озноб.

— Это чревато прямой ликвидацией Союза…

— Может быть, связь не понадобится, но вмешательство Соболева тоже грозит прямой ликвидацией Союза. Летите в Рязань, срочно, ищите «удавы», попытайтесь нейтрализовать Рыкова, он мешает.

— А вы?

— Я подготовлю удар по отечественному эйнсофу. Двумя другими займутся коллеги в других странах. Если ничего не удастся сделать с Соболевым, придется прибегнуть к крайней мере. Пойдемте в ваш кабинет, мне понадобится компьютерная сеть и место для размышлений.

Никем не видимые двое из Девяти Неизвестных направились к административному корпусу президентской резиденции.

НОЧЬ НИНДЗЯ

Несмотря на паранормальные возможности Парамонова и Ульяны, основной ударной силой отряда являлся, несомненно, Василий, и именно ему предстояло выполнить важнейшую часть операции освобождения — вывести Кристину и Стаса из машинного отделения на теплоходе «Максим Горький» и пересадить в лодку, которую должна была подогнать Ульяна.

Но перед тем как начать операцию, они около трех часов ждали, пока на теплоходе все угомонятся и ночь окончательно вступит в свои права. Одновременно Иван Терентьевич учил Василия защищаться от психофизического нападения с помощью «переключения частоты мышления» — то есть перехода в другое состояние сознания с иным темпом нервных процессов. В конце концов Вася понял, что от него требуется, и смог реализовать некий спектр состояний, опирающихся на поле всех возможных многообразий психики. Закончились опыты беспамятством, из которого Васю вывела Ульяна, лучше Парамонова знавшая размерность психологического подпространства Котова, именуемого свободой воли.

— Ничего, все нормально, — сказал ему Иван Терентьевич, когда Василий очнулся, ошеломленный своим неожиданным путешествием по глубинам собственного «я». — Как говорится, многие люди живут и умирают, не приходя в сознание, тебе еще повезло. Зато теперь ты не будешь особенно нуждаться в медитации. Выход за логически структурированное сознание можно организовать просто усилием воли.

— Но это же выход в меоз… ментальное просветление…

— Не совсем. Для выхода в меоз психику надо готовить специально, для вхождения в континуальное поле сознания, первым этажом которого является астрал, достаточно твоего желания. Но, конечно, тебе еще надо тренироваться и тренироваться.

— Убедился? — подсела к Василию Ульяна.

— В чем?

— Что сознание не хозяин, а слуга? Настоящий хозяин человека — подсознание.

— А что, по-вашему, подсознание? — Василий рывком сел.

— Отличный вопрос, — развеселился Парамонов. — Вообще-то подсознание — это система с бесконечным числом степеней свободы. Но есть и другое толкование, медико-биологическое. Если хотите… — Парамонов замолчал, прислушиваясь к чему-то, и точно так же замерла Ульяна, затем они одновременно посмотрели на Котова.

— Рыков снова покинул теплоход…

— Точно? — подобрался Василий, вгоняя себя в состояние боевого транса. — Так это же хорошо. Надо срочно выступать!

— С одной стороны, хорошо, — задумчиво сказал Парамонов, — с другой, это может означать подготовку ловушки. Рыков знает, что мы попытаемся освободить пленников.

— Но идти все равно надо, — тихо сказала Ульяна.

Василий молча начал облачаться в свою привычную излюбленную форму «демона ночи» — костюм ниндзя, оставляющий открытыми только глаза. Через четверть часа он был готов к походу.

В начале второго ночи они сели в лодку и, бесшумно опуская весла в воду, поплыли вверх по течению Оки, по направлению к стоянке «Максима Горького».

В два часа лодка пристала к островку посреди реки, в двухстах метрах от теплохода, на корме которого горел единственный фонарь да светился ряд иллюминаторов верхней палубы. Парамонов и Вася погрузились в воду и поплыли дальше одни, а Ульяна повернула к берегу. Она должна была подойти к теплоходу по суше и контролировать передвижение всех враждебных групп и лиц, в том числе Рыкова.

Высунув головы из воды, они обогнули теплоход и прислушались. Кроме плеска воли о борта изнутри доносились приглушенные голоса, звуки шагов и музыка, но в машинном отделении было тихо. Парамонов перешел на гиперзрение, хотя давно определил местонахождение всех людей на борту теплохода. Васе сделать это было трудней, но и он перешел в меоз, воспринимая в этом состоянии широкий диапазон волн и полей.

Теплоход «Максим Горький» был построен в 1973 году и обслуживался экипажем в сорок человек. Однако лишь с виду он казался обыкновенным двухпалубным речным катером. В начале девяностых годов его приобрел «для нужд президента» Юрьев, модернизировал на одной из финских судоверфей, после чего на «Горьком» появились два блока роскошных апартаментов с деревянными рельефами и декоративными панно, современный комплекс спутниковой связи, финская баня, отделанная итальянским мрамором и деревянными панелями из ценного манильского дерева абаки, крытый панорамный бар и лечебная барботажная ванна, имитирующая купание в горячих источниках итальянской Тосканы или в Борном озере в Калифорния.

Кроме того, на теплоходе располагалось двенадцать трехместных гостевых кают. В одной из них до бегства в недра корабля держали Кристину и Стаса.

Хозяйские же апартаменты вмещали большую гостиную, спальню и ванну, библиотеку и кабинет с радио-и телеэлектроникой высшего класса.