Видимо, деньги сыграли свою роль, и Матвей тут же решил остаться.

— Только попробуй не заплати.

— Заплачу.

— Оружие в доме есть?

— Оружие?

— Как я могу охранять тебя без оружия?

— Сейчас принесу.

Поставив бутылку виски на стол, я оставила Матвея в гостиной и бросилась в тир. Там было темно и душно. Я включила приглушённый свет. Аскольд лежал на полу. В его голове зияла круглая дырка, сгустки крови забрызгали лицо и даже стены. Рот был открыт словно в крике.

Мне не было страшно. Я убила Аскольда. Страшно, когда убиваешь первый раз. Я убивала не первый, но именно от этого убийства почувствовала настоящее облегчение и ощутила его вкус.

Я сунула за пазуху свой любимый «ТТ» и взяла в руки «кольт». Его я и предложила Матвею.

— Ты хоть оружием можешь пользоваться или тебя научить?

— Да я сам тебя научу.

— Значит, в оружии ты разбираешься намного лучше, чем в любви, — заметила я.

— Откуда у тебя такой пистолет?

— Это мужа.

— Автоматический?

— «Кольт-коммандер» с семизарядным магазином. У него высокая огневая мощь при максимальной концентрации ударной силы. Удобная рукоятка. Предохранитель в позиции большого пальца. Но мне больше нравится «ТТ». Несмотря на то что это оружие Красной армии, «ТТ» превосходит своих именитых иностранных братьев. Совершенно простой по конструкции пистолет и абсолютно неприхотлив в эксплуатации. Из «ТТ» удобно вести прицельный огонь.

В глазах Матвея появились заинтересованность и даже восхищение.

— Я смотрю, ты в оружии разбираешься.

— Жизнь заставила, — ответила я и вздрогнула от сигнала домофона.

— Я подругу жду, — поспешно произнесла я и бросилась к трубке.

— Лена, я сейчас открою.

Матвей пошел осматривать территорию, я встретила Лену, подождала, пока она отпустила такси.

— Я не одна. Ты про Аскольда пока ничего не говори. Понимаешь, кто-то отключил видеокамеру и убил мою собаку. В доме кто-то есть. Одной страшно. Я тут с мужичком договорилась. Он как увидел, что собаку застрелили, соскочить хотел, но я ему деньги предложила.

— Вот нынче мужики пошли! Без денег нипочем не помогут! — возмутилась Елена.

— Да ты что! Без денег они даже разговаривать не будут. Мужик нынче хитрый пошёл. Купюру в зубы дашь, тогда ещё можно с ним разговаривать. Нет купюр — нет мужика. Их без денег ветром уносит. Прямо «унесённые ветром», ей-богу.

Мы с Леной подошли к дому. Она присвистнула.

— Ого! Так вот где этот козёл обосновался. Он эти хоромы снимает?

— Снимал, — поправила я Лену. — О нём теперь нужно говорить в прошедшем времени.

— С ума сойти. Не верится даже. Так это не его домина?

— Нет, он его купил.

— Ничего себе! Раньше снимал.

К нам подошел Матвей. Я их представила друг другу.

— Лена, это Матвей, мой охранник. Матвей, это Лена, моя подруга.

— С каких это пор ты меня своим охранником сделала? — раздул ноздри Матвей.

— По-моему, несколько минут назад мы с тобой обо всём договорились. Ты меня охраняешь до тех пор, пока не приедет мой муж, а я плачу тебе за ремонт машины по двойному тарифу. Тебя что-то не устраивает?

— Всё в порядке, — тут же пошел на попятную Матвей, настроившийся на деньги. — Просто ты меня так представила, будто я здесь на постоянной основе. Я лишь временно исполняю обязанности.

— Никогда не говори «никогда». Может, тебе понравится, и тебя потом отсюда за уши не оттащишь. Будешь мне мой участок как верный пёс охранять. Вольер теперь свободный.

При словах «верный пёс» Матвей дёрнулся, изменился в лице.

— Вообще-то я на фирме работаю, — процедил он сквозь зубы, — и занимаю очень даже неплохую должность.

— Тогда почему на таких дровах ездишь?

— Послушай, Яна, я не в курсе, за что ты меня ненавидишь…

— Догадайся с трёх раз.

— А мне и гадать нечего. Я тебя знать не знаю. Деньги получу и отвалю. Я таких баб, как ты, на дух не переношу.

— А какие тебе нравятся? Ну, скажи? Дуры? Тебе нравятся домашние, тихие, покладистые идиотки?

— Ребята, прекратите ругаться, — постаралась сгладить ситуацию Лена. — Что вы, в самом деле, как дети малые…

— Я обошел участок. Всё тихо. Нет никого, — тут же переключился на другую тему Матвей.

Мы втроём обошли участок и не заметили ничего необычного.

— Что ж получается… — принялась рассуждать я. — Кто-то специально отключил камеру, забрался на участок, убил Джека и убежал? Ерунда какая-то. Джек — миролюбивая псина. Участок большой. Может, за кустами кто-то сидит…

Но за кустами тоже никого не было.

Я посадила Матвея на веранде следить за каждым шорохом, а мы с Леной вошли в дом. Я провела ее в тир.

— Что это? — удивленно спросила Лена.

— Тир. Он здесь заставлял меня тренироваться.

— О боже. Он с Ритой как раз в тире познакомился.

Увидев тело Аскольда, Лена вскрикнула и изо всех сил ударила труп каблуком.

— Неужели сдох гад?! Неужели сдох?!

— Такие сами не умирают, — заметила я. — Я ему помогла. Он подсадил меня на психотропные таблетки, и как только я приходила в себя, тут же поил ими по новой. — Я смахнула слезу и поправила упавшую на глаза прядку волос. — Знаешь, я очень хорошо понимаю твою сестру. У меня тоже было дикое желание пустить себе пулю в висок. Это желание так тяжело побороть… Но вместо себя я пустила пулю в Аскольда.

Взволнованный взгляд Лены скользил по тиру. По развешанным мишеням, разбросанным гильзам. Мне показалось, в этом тире я провела большую половину своей никчёмной жизни.

— Спасибо. Яна, не представляешь, что ты для меня сделала… — Лена бросилась ко мне на шею и зарыдала.

— Знаешь, Рита на небесах, но я знаю, она всё слышит, видит и понимает. Она тоже говорит тебе СПАСИБО. Я уверена, пока Аскольд был жив, ей было там очень плохо.

— Где ТАМ? — испугалась я.

— НАВЕРХУ. Ты что, не знаешь, что дорогие нам люди всегда на небесах? Они радуются нашим взлётам, победам и закрывают глаза на наши поражения и промахи. Я всегда чувствую поддержку Риты.

— Теперь буду знать, — задумчиво произнесла я и решила, что ТАМ, НАВЕРХУ, находится настоящая Яна и она тоже благодарит меня за этот поступок.

— Рита очень мучилась. Думаю, сейчас ей легче. Ей реально легче. Она улыбается. Таких выродков не может носить земля. Это слишком тяжёлый груз. Рита так хотела стать счастливой… — Лена всхлипнула и постаралась улыбнуться. — Что мы с тобой хнычем? Радоваться нужно. Давай выпьем, что ли? Помянем…