– Осторожнее там, – предупредил Павел.

– Все в порядке, тут приямок, зароюсь в него. Голоса какие-то, но глухо. Кажется, женщина вскрикнула, мужик хохочет.

– И здесь гуляют?

– Не думаю, командир. Тюрьма как-никак. Ладно, временно затыкаюсь, освоиться надо.

Послышался гул мотора. Ополченцы застыли. По извилистой лесной дороге приближалась машина. Фары плясали по озерной воде, покрытой ряской, вырывали из полумрака сучковатые уродливые коряги, пятнистые спины спецназовцев, сливающихся с местностью.

Машина двигалась как-то неуверенно, разгонялась, потом начинала петлять, словно у нее, как ноги у пьяного, путались колеса. Это был не очень новый джип. Он объехал озеро, подкатил к символическим воротам.

Павлу стало любопытно, он подполз к пролому. Уже достаточно рассвело, но в его сторону караульные не смотрели. Им было куда глядеть.

Похоже, водитель был подшофе. Проезжая мимо ворот, он зацепил стойку, газанул от злости, подлетел к шлагбауму и едва не протаранил его.

Караульные предпочли не нарываться и подняли шлагбаум. Джип выпустил струю ядовитого газа и проскочил внутрь. Он затормозил у крыльца. С водительского сиденья свалился подтянутый тип в штатском. Он определенно был под мухой, хотя и не сказать, что очень сильно. Пассажирское место покинул невысокий худосочный субъект в защитном одеянии без знаков различия.

«А это еще кто такие? – озадачился Павел. – Господа украинские чекисты? Почему бы нет? А пьяные потому, что тоже люди».

Но вообще это было довольно странно. Неурочный час для визита. В это время суток нормальные люди еще спят.

Второй субъект был значительно трезвее.

Навстречу им с крыльца спустился офицер, козырнул, начал что-то частить. Вероятно, это был начальник караула.

Подтянутый тип, который, конечно же, являлся тут главным, с досадой отмахнулся и не очень уверенно зашагал в здание.

До обеда у полковника Вишневского было превосходное настроение. А потом как рельсом по печени обрушилось печальное известие о гибели его личного спецназа, группы лейтенанта Жереха. Все четверо легли костьми в ненавистную землю Донбасса.

Задание было ответственным, но на первый взгляд несложным – пленить, а если нет возможности, то ликвидировать коменданта Букаево майора Рыбина. По информации осведомителей, он вместе с женщиной по фамилии Аксакова, возглавлявшей районный совет депутатов, должен был выехать в поселок Шаврино. У Аксаковой там были свои дела, Рыбин должен был забрать из Букаево нескольких добровольцев, решивших записаться в ополчение.

Засаду устроили красивую, направленным взрывом мины перевернули машину, подстрелили двух охранников. И вдруг эта толстая голосистая мадам показала себя с самой неожиданной стороны. Она играючи вытащила из машины раненого Рыбина за мгновение до того, как рванул бензобак, отбросила его в канаву, сама покатилась туда же. А когда диверсанты стали приближаться, эта народная героиня вдруг открыла огонь из автомата!

Якуба погиб на месте, не успев даже удивиться. Жереха ранило в живот, и товарищам пришлось его оттаскивать.

А эта тварь, расстреляв магазин, принялась швырять гранаты. Осколком зацепило Грабчака.

Бескровный подкрался сзади, исполосовал депутатшу очередью. Но он не заметил, как раненый Рыбин потянулся за пистолетом.

Подстреленные Жерех и Грабчак далеко не ушли. Подлетела припозднившаяся машина сопровождения, террористы открыли шквальный огонь.

Грабчак погиб смертью храбрых, пытаясь отстреливаться. Жерех скрючился в борозде, успел связаться по спутнику с Вишневским, в двух словах описал ситуацию.

Полковник слышал, как гремели выстрелы и надрывался от боли голос Жереха:

– Виноваты, что подвели, пан полковник. Не волнуйтесь, меня не возьмут. Я знаю, что надо делать.

Он даже трубку не отвел от уха, когда сунул ствол себе в рот. До последнего говорил, потом зашамкал. Полковник чуть не оглох, телефон выронил. Такое ощущение, словно это ему полголовы отстрелили!

Позднее пришло официальное подтверждение. Группа украинских диверсантов погибла в полном составе, не выполнив задание.

До вечера полковник Вишневский бродил по Байдаку мрачный как туча. Потом засел в гостиничном номере с бутылкой текилы. Резал лимон мелкими дольками, макал в соль, жевал с кислой миной, засаживал стопку за стопкой. Настроение сотрудника СБУ было мерзким. На группу Жереха у него имелись наполеоновские планы.

Потом он позвонил капитану Тесляку, приказал доставить шлюх и велел Буничу присоединиться к кутежу.

– Я разве неясно выразился, Шура? Это приказ, мать твою!

Были шлюхи и море текилы, доставленной из ресторана. Бунич не налегал на борьбу с социальным злом, казался каким-то сдержанным, покачивал головой. Мол, эх, Борис Евгеньевич, экое вопиющее отрицание семейных ценностей. Но тоже не побрезговал раскованной красоткой с черными как уголь волосами. Она ластилась к нему как кошка, отрабатывая не очень впечатляющий гонорар.

В четыре утра Бунича разбудил полковник, злой как целая стая барракуд. Он уже выспался, чувство долга к горлу подкатило.

– Собирайся, помощник, – процедил Вишневский сквозь зубы. – Поедем Борисова допрашивать. Тесляк уже прислал машину.

Спорить с полковником было бесполезно. Да и не капитанское это дело. Шофера, присланного вместе с машиной, Вишневский прогнал пинками, лично уселся за руль, что предвещало экстремальную и незабываемую езду. Но как-то доехали.

На объекте все было без изменений. Часовые не спали, бодрствующая смена украдкой позевывала. Докладывали по очереди – лейтенант Бобрик, капитан Рысько, майор Войт. На объекте все в порядке, никаких происшествий.

Войт смущенно предложил:

– Может, стопочку, пан полковник? Вам, погляжу, опять крайне надо.

Вишневский вспыхнул. Создал себе реноме непросыхающего алкоголика! Невдомек этим моральным уродам, что в обычной жизни он непьющий как автопилот в самолете! Признаться, полковник захватил с собой фляжку, чтобы приложиться по ходу работы, хотя зачем? У Войта полные закрома. Это как в Тулу со своим самоваром или в Таиланд с трансвеститом.

– Хорошо, давай, быстро веди в свою конуру. Заодно доложишь, что полезного сотворил, пока нас не было.

Он почему-то нисколько не был удивлен тем обстоятельством, что этот тип ничего не сделал.

«Ладно, раскрутим объект, потом подумаем, на кого заменить майора Войта и куда засунуть его самого», – решил Вишневский.

В подвал он спустился уже немного успокоенный, поправивший здоровье. Войт, конечно, работник никчемный, но пойло держит нормальное.

Надзиратели при виде опохмелившегося чекиста вытянулись во фрунт. Попробовали бы только пикнуть!

Заложив руки за спину, Борис Евгеньевич прохаживался между камерами. Бунич держался в стороне. Войт – еще дальше.