– Просто кофе, – сказал Босх.

– Вы уже поели? – спросила Уиш, когда официантка, приняв заказ, удалилась.

– Вообще-то нет. Но я не голоден.

– Замечаю, что вы не слишком-то много едите.

Это прозвучало у нее скорее по-матерински, чем как у детектива.

– Вы говорите от себя или от имени Рурка?

– От себя.

Официантка поставила на стол чашку кофе. Было слышно, как за соседним отгороженным столиком четверо коммивояжеров торгуются из-за счета. Босх пригубил горячий напиток.

– Я бы хотел, чтобы просьба ФБР о привлечении меня в помощь была положена на бумагу и подписана старшим специальным агентом, главой лос-анджелесского отделения.

Она задумалась на несколько секунд, поставила стакан и впервые за утро взглянула прямо на него. Глаза ее были такими темными, что по ним ничего нельзя было прочесть. В уголках этих глаз он заметил наметившуюся сеточку морщин. На подбородке виднелся маленький белый шрам в виде полумесяца, очень старый и почти незаметный. У Босха мелькнула мысль, беспокоят ли ее этот шрам и эти морщинки, как должны были бы, по его мнению, беспокоить большинство женщин. Казалось, что в ее лице присутствует легкий налет грусти, словно какая-то запрятанная внутри тайна нашла способ прорваться наружу. Возможно, просто усталость. Тем не менее, она была привлекательной женщиной. Босх определил ее возраст как чуть-чуть за тридцать.

– Думаю, это можно будет устроить, – сказала она. – Есть еще какие-нибудь пожелания, прежде чем мы приступим к работе?

Он улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Знаете, Босх, вчера я взяла ваш рабочий журнал и читала его весь вечер. Судя по отчету за день, вы проделали очень большую, качественную работу. У большинства детективов этот самый труп все еще дожидался бы своей очереди в морге и, вероятно, числился бы как несчастный случай, смерть от передозировки.

Он ничего не ответил.

– С чего начнем сегодня? – спросила она.

– У меня есть кое-какие заготовки, еще не занесенные в журнал. Почему бы вам сначала не рассказать мне об этом банковском деле? Мне нужна как можно более подробная картина. Пока мне известно только то, что вы отдали в СМИ и отразили в бюллетенях по нераскрытым делам. Введите меня в курс дела, а тогда уже я, понимая, что к чему, расскажу вам о Медоузе.

Подошла официантка забрать его чашку и ее стакан. Затем Элинор Уиш стала рассказывать об ограблении. Пока она вела повествование, Босх обдумывал вопросы, но старался запомнить их, чтобы задать потом. Чувствовалось, что ее восхищает эта история, уровень разработки и исполнения преступления. Кто бы они ни были, эти подкопщики, они завоевали ее уважение. Босх испытал почти что ревность.

– Под улицами Лос-Анджелеса, – говорила она, – пролегает более четырехсот миль магистральных трубопроводов ливневой канализации, достаточно широких и высоких, чтобы по ним проехала машина. Кроме того, имеется еще более длинная сеть второстепенных ответвлений поменьше. И еще одиннадцать сотен миль туннелей, по которым можно пройти пешком или хотя бы проползти. Это означает, что каждый, кто знает дорогу, может под землей подобраться вплотную к любому городскому зданию, к какому ни пожелает. И способ найти не так уж сложно. Планы всех подземных коммуникаций находятся в общественном доступе, в окружном архиве. Как бы то ни было, для того, чтобы проникнуть в Уэстлендский национальный банк, эти люди воспользовались системой дренажной канализации.

Босх уже и сам додумался до этого, но не счел нужным делать сейчас какие-то комментарии. Уиш сказала: по мнению ФБР, не меньше троих человек действовало под землей и по меньшей мере один – наверху, в качестве дозорного, не говоря уже о других необходимых функциях. Тот, что был снаружи, очевидно, общался с ними по рации почти что вплоть до самого выхода на поверхность. Там уже существовала опасность, что от радиоволн сработают детонаторы.

Подкопщики перемещались по туннелям канализационной сети на внедорожниках марки «Хонда». Существовало въездное отверстие в систему ливневой канализации – там, где происходит сток в бассейн реки Лос-Анджелес, на северо-востоке города. Они въезжали туда, вероятно, под покровом темноты и, сверяясь с картами из архива, сквозь паутину туннелей пробирались к некой точке в центре города, под бульваром Уилшир. Эта точка находилась на глубине примерно 30 футов под Уэстлендским национальным и чуть западнее – футов на 150. Длина маршрута составляла две мили. Чтобы проделать отверстие в шестидюймовой бетонной стене туннеля, применялся промышленный бур диаметром в двадцать четыре дюйма – вероятно, с алмазной головкой. Буровая установка работала от генератора, установленного на одном из вездеходов. От этого пробуренного отверстия проходчики и начали подкоп.

– Непосредственно взлом банковского подвального хранилища был осуществлен в уик-энд под День труда, – сказала Уиш. – А туннель, как мы полагаем, начали рыть недели на три-четыре раньше. Работали только по ночам. Вечером спускались, проходили некоторое расстояние и к рассвету возвращались на поверхность. Департамент водо– и электроснабжения имеет инспекторов-обходчиков, которые регулярно проверяют систему коммуникаций на предмет трещин, протечек и прочих неполадок. Эти обходчики работают как раз днем, поэтому преступники, видимо, и не стали рисковать.

– А как насчет того отверстия, которое они проделали в боковой стене? Неужели люди из службы водоснабжения его не заметили? – спросил Босх и тут же подосадовал на себя за то, что задал вопрос, не дав ей полностью договорить.

– Нет, – ответила она. – Эти ребята все продумали. Они запаслись кругом из клееной фанеры в двадцать четыре дюйма диаметром и покрыли его бетоном, – мы его потом обнаружили. Мы полагаем, что когда они утром уходили, то закрывали отверстие этим кругом и всякий раз заделывали по краям свежим бетоном. Внешне это должно было выглядеть как ответвляющийся от главной линии боковой трубопровод, с которого перед этим снимали заглушку. Там это обычная вещь. Я сама наблюдала. Там повсюду можно увидеть закрытые такими перегородками ответвления. Двадцать четыре дюйма – стандартный размер. В глаза ничуть не бросается. Так что это не должно было вызывать подозрений, и преступники преспокойно возвращались на следующую ночь и немного удлиняли свой подкоп в сторону банка.

Уиш рассказала, что туннель рыли преимущественно ручным инструментом – лопатами, кирками, а также бурами, приводимыми в действие энергией от движка на вездеходе. Проходчики, вероятно, пользовались фонарями, но также и свечами. Некоторые были найдены в туннеле еще горящими уже после того, как кража была обнаружена. Свечи были вставлены в небольшие зарубки, высеченные в стенах.

– Это вам что-то напоминает? – спросила она.

Босх кивнул.

– По нашим подсчетам, они проходили за ночь от десяти до двадцати футов, – сказала она. – Мы потом нашли в туннеле две тачки. Они были распилены пополам и разобраны, чтобы пролезать через двадцатичетырехдюймовое отверстие, а затем половинки снова скреплены вместе. На тачках вывозили из туннеля вынутый грунт и вываливали в главную дренажную линию – очевидно, на это был отряжен человек или даже двое. Дело в том, что по дну большого канала идет постоянный сток воды. Поток смывал вырытую землю и мусор с этих раскопок, унося их в конечном счете в реку. Как мы предполагаем, время от времени, по ночам, их координатор – тот, что наверху, – открывал пожарные гидранты выше по склону горы, чтобы увеличить объем воды в дренажной системе.