в бывшем университете. Воронову приходилось ещё и контролировать проникновение в своё сознание, чтобы не получилось неловкости.

— Тогда познакомишь, после возвращения. Если оно случится...

— Ты же вроде успешно справляешься...

— Да дело даже не в чуме, — колдун шевельнулся и ошмётки разлагающейся плоти колыхнулись. — Просто... я не уверен, что мне следует возвращаться. Я иногда не знаю, кто я. Слишком крепко в меня вросли осколки чужой личности, слишком уж я привык за это время считать себя зиланделиксийским изгнанником. И я не знаю, куда вильнёт этот бешенный поезд, содержимое моих мозгов, не хочу никем рисковать. Это здесь меня, если что, скрутят...

Кир понимающе кивнул, одновременно не подпуская ведьму ближе к границе миров, не давая ей проявиться. Чумной — теперь по-настоящему чумной! — был слишком сосредоточен на борьбе с колдовской заразой, чтобы заметить по лицу товарища какие-то сомнения или отвлечение на внешний мир. Тем более, что магический фон в гробнице в очередной раз колыхнулся, когда в переходах обвалилась ещё одна стена, выпуская замурованную «бомбу». Ликс хрипло вздохнул, втягивая в себя очередную порцию заразы. Даже для некромантского организма нагрузка была высока, и ощущалась борьба с чумой весьма болезненно. Разложенную на магические составляющие, её ещё нужно было усвоить, а сила там по определению была злобной, чужеродной, так что в какой-то момент он просто перестал ощущать собственное тело. А до появления Кира малодушно подумывал, что окончательная смерть, возможно, не худший вариант.

И пусть предшественничек делает с ним что хочет на той стороне, уже ничего изменить не сможет. То, как Воронов недовольно крутит головой, прошло мимо. А в реальности инквизитора разворачивалась настоящая борьба.

— Ты не можешь дать ему просто так сдаться! Дай мне с ним поговорить! — Басманова села на кровати, рассматривая Кира сверху вниз.

— Как ты собираешься с ним объясняться? Тебе не кажется, что это не самый подходящий момент для знакомства? — инквизитор тоже поднялся, с усилием удерживаясь между мирами. — А с учётом того, что когда я упомянул о твоём существовании, он грозился меня прибить, если...

Кир замолк, но глаза его загорелись. Кажется, он знает, чем подстегнуть приятеля к борьбе за жизнь. Марина уловила весьма громкую мысль и улыбнулась, по-ведьмински: весело и развратно. Даже коротко не то поцеловала, не то лизнула в губы любовника.

Воронов, не прекращая довольно улыбаться, сосредоточился на мире, в котором застрял Чумной. За несколько минут тот успел заметно побелеть, теряя контроль над окружающей его магией. Если колдун сейчас не возьмёт себя в руки, планета может стать новым могильником, с озлобленным от чумы духом, а это никому не надо. Даже при условии, что это случится в другом мире, ну не мог он подвергать разумных такой опасности со стороны магии. А значит придётся рискнуть нормальными отношениями с другом, в худшем случае и своей шеей, потому что Алексей его предупреждал.

— Я сплю с твоей матерью!

Чумной замер, и на миг Кир испугался, что у того сердце остановилось, если в случае с некромантами такое возможно. А после от колдуна хлынула волна силы, заполняя собой помещение, будто тот разом присвоил себе всю висящую в гробнице магию. Ликс медленно, из-за нарушенной Зиладнской чумой координации, приподнялся на локте, рассматривая инквизитора. Рывком сел.

— Повтори.

— Ты прекрасно слышал, — отражение молодого мужчины вскочило на ноги, чтобы замерцать и возникнуть в другой части помещения.

— Просто, возможно, мне послышалось, но ты сказал, что спишь с моей матерью?

— Тебе не послышалось, — в голосе Воронова зазвучали истерические нотки. — Марина тебе, кстати, привет передаёт, жаждет встретиться лично, и готова при случае объяснить, почему вообще всё так выш...

— Я тебя убью! — балансируя на удерживаемых магией костях ног, он вскочил с алтарной плиты. — Я, сука, найду путь обратно и... и я пока не знаю, что я с тобой сделаю!

Кир подозревал, что во многом такая яркая реакция связанна с воспоминаниями местного колдуна, тот-то как раз мать свою знал и был к ней привязан, вот после слияния Ликс и переносит на Басманову это наследство. Ведьма на краю его создания захохотала, всё ещё наблюдая за попыткой сына проткнуть её любовника первой подвернувшейся под руку костью, но отражение неизменно ускользало. Только хрустнувшее колено заставило некроманта сесть и продолжить сверлить шамана взглядом уже с места.

Колдун обвёл помещение неожиданно прояснившимся взглядом, нашёл в углу оставленные Кодэхом перед уходом вещи: походную рацию, пару накопителей из корабельных запасов и притащенную псом сменную одежду с аптечкой. Сам Кост лежал где-то на верхних ярусах, ожидая хозяина. Кое-как некрос доковылял, вспоминая галактическую дату в день их спуска на планету. Неделя, не так много. Надо бы подать признаки жизни, но пока он не будет уверен, что болезнь не вернётся, открывать подземную сеть нельзя.

— Мы с тобой потом поговорим! — подцепил рацию, которую поспешил аккуратно уложить на алтарь, но успел заметить, как начало истончаться отражение. — Кир?

— Да?

— Какая она?

— Как тебе сказать... темперамент у вас точно очень похожий. Да и внешне местами... Помнишь, у тебя волосы отросли и ты ходил кудрявый, тебя ещё то цыганом, то бараном дразнили?

— Вспомнишь тоже! — выражение его лица смягчилось. — Я обязательно вернусь, слышишь?

— Я в этом не сомневаюсь.

— Но рожу я тебе всё-таки разобью.

— Если захочешь — пожалуйста. Я постараюсь подкопить сил и ещё раз проявиться. Держись тут. Будет жаль, если ты сдохнешь окончательно.

— Не дождёшься.

— Узнаю прежнего Чумного, — произнёс Воронов прежде, чем исчезнуть.

Ликс устроился на камне, рассматривая вновь начавшие распадаться ноги. Ему нужна ещё неделя, чтобы переварить всё это. Он просто не имеет права сдаться, не теперь, когда жизнь начала делать такие повороты. Сам колдун с Кодэхом не связывается, вернее, не произносит ни слова, но после получения сигнала об установке связи отбивает специальным кодом короткое «Я жив. Ещё болен», и снова оказывается в полной изоляции. Его ждут ещё семь бесконечно долгих дней. Может появление старого товарища и дало ему толчок к восстановлению, но он