как-то ненароком присылая ему картиночки с милыми бутузами, это она мимишкала и тетешкала каждую встречную собаку, даже если это был самый разблохастый шакалоид, это она в конце концов на его обреченное «ну давай, выбирай породу» ткнула именно на бельгийского гриффона. Не на банальных таксу, йорка или чихуахуа – а на вот это вот дорогущее страховидло, похожее на волосатую обезьянку.

Марина любила это страховидло. Собственно, Валера, смотря на себя в зеркало, подозревал, что у Марины в принципе страсть ко всяким страховидлам. И чем страшнее – тем для нее лучше. Маленький, кривоногий, с уже проглядывающими залысинами – он никогда не пользовался успехом у девушек. Да, он был крепок и силен – занятия греко-римской борьбой принесли свои результаты, но они же подарили ему сломанное ухо и приплюснутый нос – так что минус на плюс дали минус. Девушкам подавай симпатичную внешность, затем – тугой кошелек, и лишь потом они соизволят взглянуть на тело. Он уже понял это на горьком опыте. Но Марина оказалась совсем другой. Красивая, яркая – и в то же время какая-то вся неземная – она была полной противоположностью всем его прежним пассиям. Да и тогда, в плацкарте Москва-Абакан, уступая свою нижнюю полку девушке со сломанной рукой, он и не мог предположить, что у них что-то будет.

Они проболтали всю ночь, сопровождаемые возмущенными шиканьями соседей, – даже приходилось выбегать в тамбур. Выяснили, что живут в одном городе, что имеют общие интересы – во всяком случае, оба смотрели «Игру престолов» – что любят шаурму и терпеть не могут, когда ее называют шавермой…

Марина была типичной инста-чикой на минималках, Валера – совладельцем сети маленьких ломбардов. Она таяла, когда он рассказывал о том, как определить пробу золота на зуб, – его возбуждали ее истории о том, как правильно фотографировать еду. Она не была дурой – как-никак высшее образование, хоть и филологическое, он не был быдлом – как-никак политех, экономический факультет. У них оказались точки соприкосновения – а точкой пересечения стала постель.

Собственно, на годовщину их официального признания себя парой Марина и захотела щеночка. В принципе, она обычно держала себя в руках и не замахивалась на дорогие подарки – даже дежурный айфон приняла не из фирменного магазина, а из Валериного ломбарда. Но собака стала камнем преткновения. Марина очень хотела ее – и пускала в ход все свое оружие: от обаяния до трогательности. Валера не стал ждать, когда она перейдет к откровенному клянченью и шантажу, – и купил щенка. По стоимости последней модели айфона.

Он ревновал к этому псу. Ревновал так, как не смог бы, наверное, ревновать ни к одному мужчине. Поскольку если супротив даже самого аполлонистого Аполлона у него нашлись бы хоть какие-то крохотные доли шанса – интеллект там или умение хорошо готовить, – то Бугай был недосягаемой высотой. Марина таскала пса с собой везде – в машину, в магазин, – никогда не привязывала и готова была ругаться с продавцами до посинения – даже в душ не ходила без питомца. Сам же Валера допускался до совместного принятия ванны только в отдельных торжественных случаях.

Лишь один раз Марина не смогла взять Бугая с собой, как бы этого ни хотела, как бы на этом ни настаивала, – сейчас, когда полетела на обучение за границу. Грант от какого-то университета, факультет журналистики и чего-то там – Валера особо не вдавался в подробности. Тем более что для него все произошло совершенно неожиданно и внезапно – Марина подавала документы тайком, опасаясь сглазить, и поставила его уже перед фактом: чао, дорогой, я улетаю, а когда вернусь, не знаю, пока! Точнее, она знала когда – и даже сказала об этом – через восемь месяцев, – но в пылу скандала, который закатил Валера, выкрикнула: да я вообще вернусь, лишь когда захочу.

Прошло уже десять месяцев – а она все так и не захотела. Сначала звонила – не каждый день, обида за то, что он не сумел порадоваться вместе с ней, была еще сильна, поэтому раз-два в неделю, в основном для того, чтобы узнать, как там Бугай. Потом звонки стали все реже и реже – а затем и вообще прекратились. Он пытался навести хоть какие-то справки, ее страница в социальной сети висела у него постоянно открытой – но никаких обновлений там не появлялось. Ее подруги писали ему, звонили – мол, что с Мариной, мы никак не можем с ней связаться? – а он нехотя и со стыдом признавался: я тоже, девочки, я тоже. Он все еще никак не мог смириться с осознанием: она уехала навсегда и не вернется или вернется – но не к нему. У нее уже другая, новая жизнь – ведь за восемь месяцев так легко создать себе другую, новую жизнь! Он просто надеялся, что где-то там, за океаном, на экране ее ноутбука открыт его профиль в социальной сети.

И поэтому он постоянно обновлял его.

Он постил фотографии – свои, природы, дома, ее любимых мест в городе – ради этого специально выкупил профессиональную зеркалку, записывал видео, на которых о чем-то весело болтает – не с ней, нет, ни в коем случае, просто с кем-то за кадром. И, конечно, постил Бугая. Десятки, сотни фотографий – как тот ест, спит, играет, грызет плинтус, нюхает траву… Он надеялся, что хотя бы собака, которую Марина так любила, вернет ее к нему.

А теперь Бугай пропал. И вместе с ним для Валеры пропала Марина.

Он расклеил объявления по всему району. Забросил их на все городские форумы, на «Пикабу», «Реддит» – здесь его ободряли, мол, чувак, не ссы, найдется, все псы возвращаются к своим хозяевам, – и даже на «Лепру» – там его активно заминусовали и загнали в состояние, близкое к бану. А еще подал объявление на телевидение и радио – в самое рейтинговое время, после прогноза погоды.

Все было без толку.

Ему звонили какие-то странные, мутные личности и вкрадчиво предлагали перевести деньги на указанную карту – мол, тогда они скажут, где собака. Валера уточнял – как ее состояние, личности в красках описывали, как пес не ест, не пьет и задыхается. В это поверить было невозможно – Бугай жрал как не в себя, спал как убитый и задыхался, только если давился особенно крупным непрожеванным куском. Валера и не верил. А через пару часов объявлялись новые мошенники.

Несколько раз ему звонили вроде бы приличные люди и говорили, что подобрали его