одних. Джианна нахмурилась, глядя на дверь, потом медленно повернулась ко мне. Какое-то мгновение мы просто смотрели друг на друга и не двигались. Черт, как я должен сказать ей, что хочу этого ребенка, что хочу растить его с ней рядом?

Глава 8

Джианна

Я смотрела, как Маттео уходит.

— Лука? — нерешительно спросила Ария. — Разве ты не хочешь почувствовать ребенка?

Лука оторвал взгляд от того места, где совсем недавно стоял Маттео, подошел к ней и коснулся ее щеки.

— Не сейчас, любимая. Дай мне поговорить с Маттео, чтобы все уладить.

— Никаких драк, — предупредила она.

Он поцеловал ее в губы и ушел.

Лили присоединилась к нам на террасе, закутанная в толстый халат, который больше не мог прикрыть ее огромный живот. Ее был еще больше моего, а я уже чувствовала себя разбитым мячом.

— Что за способ проснуться.

— Да, это чудо, что они не дерутся чаще, учитывая все доминирование альфа-самцов, которое у них происходит, — пробормотала я.

Ария рассмеялась, но это было натянуто.

Лили коснулась моего плеча, но я взяла ее руку и положила себе на живот. Она широко улыбнулась.

— О! Это замечательно. Ты немного вспыльчив. — она спохватилась и перевела взгляд с Арии на меня.

Я слегка улыбнулась ей.

— Ты ведь знаешь, что Маттео хочет воспитывать этого ребенка как своего собственного, верно? — внезапно сказала Ария.

Лили посмотрела на нее, но я поняла, что они уже говорили об этом раньше. Мысль о том, что они обсуждали Маттео и меня раньше, не очень-то меня устраивала.

Я уставилась на свой живот, который все еще трогала. Игнорировать болезненную правду то, в чем я удивительно хороша.

— Знаю, — призналась я. — Я вижу это, когда он смотрит на мой живот.

Когда он впервые почувствовал пинок Орешка, тоска в его глазах чуть не убила меня.

— Ох, — сказала Ария. Она внимательно посмотрела мне в лицо. — Но вы никогда не говорили об этом?

Я отрицательно покачала головой. Я всегда считала себя храброй, но на этот раз я была презренной трусихой. Слишком боялась того, что скажет Маттео.

Она нахмурилась. Я видела намек на неодобрение на лице Арии, но она ничего не ответила. Иногда мне хотелось, чтобы она разозлилась и закричала на меня. Может, мне это было необходимо.

— Но почему? — мягко спросила Лили.

— Я не знаю…

Это было неправдой, но я была трусихой. Я боялась, что тоска Маттео отразит то чувство, которое я не хотела себе позволить.

— Это потому, что ты не хочешь ребенка? — подтолкнула Лили.

Ария была странно тихой и не смотрела на меня. Она и Лука всегда хотели третьего ребенка, и прекратили попытки, потому что должны были усыновить моего ребенка. Черт, в последние месяцы она была счастливее меня из-за моей беременности. Если бы я хотела оставить ребенка сейчас, как бы она себя почувствовала? Они подготовили детскую для моего ребенка. Она скрывалась от публики в течение нескольких месяцев, поддерживая нашу шараду. Все ради меня, Маттео и Орешка. Могу ли я отнять это у нее?

Это беспорядок, из которого я не была уверена, что смогу выбраться.

Ария встретилась со мной взглядом.

— Ты тоже хочешь ребенка, Джианна.

Я уставилась на нее.

— Нет… Я имею в виду… Я не знаю.

Она коснулась моей груди над сердцем.

— У тебя есть четыре недели, возможно, меньше, чтобы принять решение, действительно ли ты все еще хочешь быть только тетей для этого ребенка. Прислушайся к своему сердцу, Джианна, и тогда прими решение, будь уверена. Пожалуйста, если в глубине души ты знаешь, что хочешь этого ребенка, скажи это до того, как он появится на свет. Не позволяй мне и Луке вести себя как его родители, только чтобы отнять это у нас. Потому что, конечно, мы всегда вернем тебе твоего ребенка, но это разорвет наши сердца. — она отступила назад, повернулась и ушла.

Глядя на нее, я заплакала. Лили обняла меня сбоку, потому что наши животы не позволяли ничего другого, и поцеловала в щеку.

— Ты уже приняла решение, не так ли?

Я закрыла глаза и кивнула, коснувшись рукой живота.

— Я всегда все так запутываю. Это единственное, что у меня хорошо получается.

— Ария и Лука поймут. Они будут рады за тебя и Маттео.

— Но они хотят еще одного ребенка. Они прекратили попытки из-за меня. А теперь не получат моего ребенка. Из-за меня они потеряли почти год.

— Они поймут, Джианна. Ария мама. Она знает, каково женщине ощущать, когда твой ребенок шевелится внутри тебя. Это твой ребенок. Так было всегда.

Я уткнулась лицом в шею Лили, и она погладила меня по волосам.

— А Ария забеременеет в мгновение ока, я уверена. В последние два раза она забеременела без особых усилий, а когда ты забеременела, она перестала принимать таблетки только два месяца назад. В следующем году у нее родится собственный малыш. — она отстранилась с мягкой улыбкой. — А теперь иди поговори с Маттео.

Я кивнула.

— Спасибо, Лили.

Мой пульс ускорился, когда я шла по дому. Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти Маттео и только потому, что я слышала его голос мимоходом. Я постучала в дверь кабинета и вошла. Лука и Маттео разговаривали.

— Мне нужно с тобой поговорить.

Лука поставил стакан и подошел ко мне. Я думала, он уйдет, но он остановился рядом со мной, его взгляд был жестким.

— Не надо все портить.

У меня не было шанса ответить, потому что он ушел. Наконец я посмотрела на Маттео, и мое сердце сжалось от его взгляда. Я подошла к нему и, схватив его руку, прижала ее к своему животу.

— Я хочу этого ребенка, — сказал он прежде, чем я успела что-либо произнести.

Я улыбнулась.

— Я знаю.

Маттео нахмурился.

— Хорошо. — он помедлил. — Я могу взять на себя большую часть ответственности, но…

— Не глупи, — пробормотала я. — Мы будем растить и воспитывать этого ребенка вместе. Я тоже этого хочу…

Открытое потрясение отразилось на его лице.

— Ты хочешь?

Я поджала губы.

— Неужели я настолько бессердечная сука, что кажется невозможным, что я хочу нашего ребенка?

Маттео дразняще улыбнулся, и узел в моем животе ослабел.

— Я бы не ставил вопрос подобным образом.

Я ударила его по прессу. Он застонал, потом ухмыльнулся и провел ладонью по моему животу. Его щека начала опухать, отчего улыбка выглядела нелепой.

— Он снова пинается.

— Орешек.

Брови Маттео сошлись на переносице.

— Так я называю его уже несколько недель, потому что не хочу больше думать о ребенке