обусловленный район. Это был небольшой сквер, где уже прогуливался невысокий человек с черным пуделем. Вроде бы вышел на прогулку перед сном — в синей спортивной куртке, светлой майке, бежевых брюках. Картина довольно обычная для тех, кто держит собак.

Увидев Борщевского, незнакомец окинул его внимательным взглядом и решительно направился в его сторону. Спросил по-английски: «Вы Карл?..» Получив утвердительный ответ, ловким профессиональным движением извлек из кармана и вручил Борщевскому небольшую пачку конфет «Холодок». Успел только сказать: «Это для вас, внутри вы найдете необходимые инструкции…» В этот момент американский разведчик был задержан. Потрясенный неожиданным провалом, он долго не мог прийти в себя. Задержанный оказался разведчиком ЦРУ и «по совместительству» атташе посольства США Луисом Томасом.

В безобидной пачке из-под конфет действительно была спрятана инструкция ЦРУ. В ней, в частности, содержались подробные указания для отыскания и изъятия тайника со шпионскими материалами. Когда обнаруженный позже шпионский контейнер, изготовленный «умельцами» из ЦРУ в виде булыжника, показали дипломатам посольства США, смущенным американцам оставалось только развести руками.

А Михаил Алексеевич Борщевский уехал в свой родной город. Уехал с сознанием выполненного долга перед своим народом.

В. Чирков

КОНЕЦ «РОЛЬФА ДАНИЭЛА»

Да, вся эта история напоминает детектив. Но она не выдумана, имена здесь приведены подлинные, факты — тоже. И все-таки, листая это уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного пунктом «А» статьи 64 УК РСФСР (шпионаж), я то и дело ловил себя на мысли, что читаю сценарий какого-то фильма «про шпионов». Потом, на суде, я увидел живых людей, имена которых значились в деле как Обвиняемый, Свидетель…

Не раз упоминались и такие персонажи, как Иностранные Разведчики. Пользуясь дипломатической неприкосновенностью, они избежали скамьи подсудимых, но были выдворены из СССР. Один из них — бывший сотрудник генерального консульства США в Ленинграде Аугустенборг, пойманный с поличным на шпионаже. С ним мы еще не раз встретимся. Но после. Сейчас же — о том, как все начиналось, а точнее, о начале конца одной из шпионских операций Центрального разведывательного управления США.

Измайлово, Москва.

К вечеру над Москвой нависла грозовая туча. Хлынул дождь, разогнав послеполуденную жаркую духоту и запоздалых туристов, бродивших у храма возле Серебряно-Виноградного пруда в Измайлове. Поднимая фонтаны брызг, неслась по шоссе одинокая машина. Вспышка молнии осветила на мгновение дипломатический номер посольства США в Москве. Неподалеку от окруженного рвом собора из нее вышел высокий, худощавый молодой человек с сумкой, наполненной чем-то громоздким и тяжелым. На несколько минут он скрылся в зарослях кустарника. Промокший до нитки, буквально выполз оттуда, воровато огляделся по сторонам. Никого. Сумка его была пуста. Еще раз оглядевшись, он стряхнул с белой рубашки налипшие травинки, облегченно вздохнул и поспешно ретировался.

Комитет государственной безопасности, Москва. Далеко за полночь чекисты вернулись из Измайлова. В кустах, где ползал под дождем любитель ночных прогулок из американского посольства, они обнаружили ничем не примечательный на первый взгляд камень-тайник, внутри которого лежали шпионские инструкции, шифроблокноты и другой шпионский реквизит…

Измайлово, Москва. Кучерявый человек с узко посаженными глазками подошел к зарослям кустарника, огляделся. В это раннее утро в парке было пусто. Солнце едва позолотило коричневую воду рва. Человек нагнулся, поднял камень, положил его в дорожную сумку, выпрямился и от неожиданности и внезапно нахлынувшего страха осел — подкосились колени. Снова заставил себя оглядеться. Нет, ничего опасного — просто хлопнула дверь проезжавшей мимо автомашины. Озираясь по сторонам, кучерявый направился в сторону метро. Страх гнал его от этого места. И небезосновательно. Сколько веревочке не виться, а концу быть…

Ленинград, управление КГБ.

Кучерявым оказался Ю. В. Павлов, сотрудник Арктического и Антарктического НИИ Госкомгидромета. Им давно уже заинтересовались советские контрразведчики. Новые данные все поставили на свои места. Ясен стал и характер его внешне «безобидных» контактов с иностранцами в заграничных портах, где оказывался Павлов, плавая по морям и океанам в качестве члена экипажа советского научно-исследовательского судна. Когда следователи после его ареста начали восстанавливать ход событий, Павлову пришлось «вспомнить» все до деталей. И истину удалось по крупицам установить в полном объеме, понять, почему и как он превратился в предателя и агента иностранной разведки под звучной кличкой «Рольф Даниэл».

Павлов родился в 1935 году в Куйбышеве. Отец — по образованию горный инженер. Мать — преподаватель английского языка.

Павлов окончил школу, затем один из ленинградских институтов по редкой тогда специальности — экспериментальная ядерная физика. Какое-то время работал над диссертацией. Показалось скучно. Бросил. Лишь через несколько лет взялся за фантастический проект «Создание искусственных алмазов с помощью ядерных взрывов». Потом Павлов решил попытать счастья в другой сфере. Из научно-исследовательского института в Ленинграде, куда его направили по распределению, он, не проработав и двух лет, уехал на Дальний Восток. Так в начале 1961 года впервые Павлов оказался в океане на борту теперь уже легендарного «Витязя». Маршрут его проходил через Японию, острова Таити, Фиджи, Гавайи…

Все это было необычно и вместе с тем по-своему обыкновенно. На борту «Витязя» шла серьезная научная работа, и никто не ждал за нее ни фанфар, ни лавров. Никто, кроме Павлова. Он верил в себя куда более значительного, чем был на самом деле. Реальность его лишь раздражала, напоминая о себе бытом и служебными обязанностями. И поэтому, возвратившись из заграничного путешествия на скромную должность в одном из владивостокских НИИ, он, подобно Остапу Бендеру, произнес классическую фразу: «Это не Рио-де-Жанейро». Павлов не мог и предположить, что ему придется там побывать.

В Ленинграде, куда Павлов вскоре вернулся после смерти отца, его тоже не встретили с фанфарами. За семь лет (с 1962 по 1969 год) он сменил несколько мест работы. Искал не интересного дела, а где больше платят. Этот период его жизни отмечен в трудовой книжке номером воинской части. То, чем он там занимался, обычно квалифицируется термином «секретные работы и документы», и, естественно, с него взяли подписку об обязательстве хранить подобные тайны.

Позже, когда он был уже завербован ЦРУ, в Лэнгли особо заинтересовались именно теми секретами, к которым Павлов имел доступ.

«…Мне показали уголовный кодекс в ходе следствия, — говорил Павлов. — И я понял, каков характер моих преступлений…»

«Показатель лжи», если употребить судебно-медицинский термин, здесь гораздо выше нормы. Павлов, конечно, хорошо знал, чем чревато разглашение секретных сведений. Но в этом — весь Павлов.

На судебном процессе он признавал только неопровержимые факты. Играл свою роль до конца…

«Роль супермена, — пояснил следователь, который вел его дело. — Он искренне считает себя таким. По