пол, смесители. Расспросил, что и как я делал и что еще в планах по обустройству. С удовольствием рассказал ему о своих задумках. Хорошо, когда не надо ничего скрывать про квартиру и можно открыто говорить о планах.

Продукты распаковали сразу. Ковёр расстелили на полу, чтобы он распрямился. А остальные сумки решили потом разобрать…

— Молодец! — пожал мне руку Загит. — Великое дело сделал! Поздравляю.

— Платить ещё три с половиной года… — напомнил я.

— Ерунда! За свою платить будете, а не чужому дяде за его квартиру, снимая…

Ну, тоже верно.

Загит открыл привезенную бутылку шампанского. За неимением бокалов разлили его по кружкам и обычным стаканам.

— Я очень рад за вас, дети, — сказал Загит, подняв свою кружку. — Всё у вас будет. Потихоньку обживётесь…

Мы выпили понемногу, закусив конфетами.

В квартире смотреть было больше нечего. Оксана с Загитом захотели район посмотреть, и мы пошли погулять по округе. Район метро Алексеевской, в смысле, Щербаковской, очень солидный, мы с Галиёй вывели родителей на Проспект Мира и повели их в сторону ВДНХ. Галия хотела сводить их ещё и на выставку, но они и так устали. Ограничились фотками на фоне рабочего и колхозницы.

— Какая же Москва красивая, — мечтательно проговорила Оксана.

— Вы летом приезжайте, — пригласил я. — Увидите настоящую красоту.

Направились не спеша к метро. Им ещё в Балашиху возвращаться. Галия с матерью шли впереди. Мы с Загитом шли сзади, чуть отстав, и обсуждали, как мне вешать шкафы на кухне из кухонного гарнитура.

* * *

Оксана сразу заметила, что у Пашки с соседкой роман. Такой взгляд на чужого мужика бросать не будешь… Всего мгновение они, столкнувшись у подъезда, смотрели друг на друга, но Оксана успела заметить, как у этой бабы глаза загорелись при виде Пашки. Жаль, его лица она не видела. Небось, такое же слащаво-мечтательное.

Что же он за человек такой⁈ При родной жене так себя вести! Не зря о нем гадалка худое говорила. Только женился, а уже налево смотрит. А Галия? Тихонько проглотила и пошла дальше. Не замечает или не хочет замечать?

Надо что-то срочно делать. Этак он скоро начнёт в новую квартиру других баб водить. Сразу после развода с Галиёй свою новую жену в эту квартиру пропишет, а это уже не на двоих, а на троих метры делить придётся!

— Доча, ты не беременна? — осторожно спросила Оксана, как только мужчины отстали настолько, что не могли их услышать.

— Нет. С чего ты взяла? — Галия удивлённо взглянула на мать.

— Да так… Подумала… Обычно так, как ты, себя ведут женщины, которым уже деваться некуда.

— Как так? — совсем не понимая, о чём мать говорит, спросила Галия.

— Ну, вот так, глаза на очевидное закрывают, — с горечью ответила Оксана.

— А на что я глаза закрываю? — напряглась Галия.

— Ты совсем ничего не замечаешь? — с упрёком спросила мать.

— Что? Мам, ты о чём?

— О том, что твой Паша шашни крутит с соседкой!

— Эта, которую мы у подъезда встретили? — поняла, наконец, Галия. — Это Лина… Она разведённая. Ее уже весь подъезд знает. Она всем мужчинам улыбается. Скандал недавно был уже с одной из соседок.

— И ты об этом так просто говоришь? — возмутилась мать.

— А что я должна делать? И как говорить? — усмехнувшись, взглянула на мать Галия. Мать бы, точно, в такой ситуации молчать не стала. Устроила бы профилактический скандал на всю округу и мужу, и женщине, неосторожно на него взглянувшей.

— У тебя совсем гордости нет? — возмущённо спросила мать. — Ты сколько такое отношение к себе терпеть будешь?

— Какое отношение? — начиная злиться, спросила Галия.

— Что он при тебе позволяет себе переглядываться с соседкой⁈ Тебе не стыдно?

Разговор матери и дочери перешёл на повышенные тона.

— Мне стыдно? За что? — возмутилась Галия.

— Что тебя прилюдно не уважают, ни в грош не ставят!

— Мам, ты снова начинаешь? — резко остановилась Галия и нервно сглотнула. — Снова на Пашу мне будешь наговаривать? Он очень хороший и любит меня. И не смотрит он ни на кого, кроме меня. Я в нем полностью уверена и доверяю. И из-за какой-то несчастной женщины, которая на всех подряд кидается, нервы ему трепать не собираюсь. И ты не смей!

Галия отвернулась от матери и пошла к метро одна.

Оксана смотрела вслед удаляющейся дочери и думала: не доведёт её до добра этот Пашка, ой не доведёт. Вон, какая она уже стала жёсткая и… независимая.

* * *

— Что там у наших женщин происходит? — заметил я, присматриваясь к жене и тёще.

— Да, это же женщины… Им скучно спокойно жить. Им приключения нужны… — усмехнулся Загит. Все время общения с нами он был в расслабленном и очень довольном состоянии, искренне радуясь за дочь.

— Что-то они не выглядят веселыми, — немного обеспокоенно заметил я.

Ладно. Потом расспрошу Галию, что произошло у них с матерью. Ох уж эта Оксана, никак она не может угомониться… Явно опять что-то моей супруге ляпнула плохое про меня. Не баба, а черт в юбке!

Сели все в метро. Мы с женой вышли на следующей станции, а тесть с тёщей поехали дальше. Галия тепло попрощалась с отцом, а с матерью буквально кивком головы. Что за кошка между ними пробежала?

— Милая, всё нормально? — спросил я, когда мы вышли из метро.

— Нормально, — неохотно ответила жена. — Мама заметила, как Лина на тебя смотрела…

Вот оно что! Пазл сложился!

— Понятно. А от тебя-то она чего хотела? — поинтересовался я.

— Реакции какой-нибудь, — ответила Галия раздраженно. — Говорит, что у меня гордости нет, раз я ничего не предпринимаю. Мне что же, идти теперь с Линой ругаться, как Регина?

— Какая Регина?

— Ну, что над нами живёт.

— А, так её Регина зовут. Не знал. Нет, конечно, глупо по таким поводам отношения выяснять. Себе дороже. Береги нервы смолоду, они не бесконечные. Будем надеяться, что эта бедная женщина найдет себе мужика, и перестанет служить причиной проблем в подъезде. Ее же тоже жаль — мы вот с тобой нашли друг друга, а она по чужим мужикам мыкается. А вот настрой твоей мамы мне не нравится. Вот что, если она снова поднимет эту тему, предложи ей, если она так волнуется за эту Лину, пусть поможет ей найти неженатого мужика. А то у нее столько кипучей энергии, пусть немного обратит в правильное русло, не создавая проблемы на пустом месте, а решая существующие.

Галия кивнула, соглашаясь со мной, крепко сжала мою ладонь, прижалась ко мне, и больше мы эту тему не поднимали.

Вечер провели, распаковывая сумки от мамы и Ахмада. Они и часть свадебных подарков в них упаковали, и от себя гостинцы. Приятно! Допили с женой шампанское и легли спать пораньше. Суббота. Имеем право.

В воскресенье к вечеру приехала Анна Аркадьевна, соседка, которой я квартиру помогал в порядок привести. Постучалась сама к нам. Сразу пригласил её пройти на кухню, чтобы все разговоры при жене велись. А то Галия после конфликта с матерью задумчивая какая-то ходила.

Представил женщин друг другу.

— Я уже была у себя в квартире, — ещё от порога сообщила Анна Аркадьевна. — Спасибо вам огромное! — она положила на плиту деньги. — Буду перевозить вещи на следующей неделе. Можно будет ещё вашего мужа пригласить помочь, если понадобится? — обратилась она к Галие.

Умная женщина, сразу в одной фразе и обещание заплатить за хлопоты, и уважение к законной супруге. Вот все бы такие были. А то некоторые вместо такой желанной десятки себя предлагают… Как там было в детском фильме — Дениска, хочешь минералки? Сняли его, вообще уже, интересно?

— Конечно, — ответила жена, улыбнувшись.

— А вы видели внизу объявление у лифта? — спросила Анна Аркадьевна. — Через полчаса собрание подъезда.

— Ой, я и забыл про него, — ответил я. — А что там будет? Может, ну его?

— Ну, на первое собрание надо сходить, — возразила соседка. — Хоть с соседями познакомиться, — хохотнула она. — А то на улице встретимся, не поздороваемся.

— А разве все переехали уже? — спросила Галия.

— Переехали не все, но на собрание, как я, могут и подъехать, — ответила Анна Аркадьевна.

— Хотите чаю, пока ждём? — предложила жена. — Правда, у нас сидеть ещё негде. На подоконнике сидим, — смущённо улыбнулась она.

— С милым рай и в шалаше, — подмигнула ей соседка, беря предложенную чашку с чаем. — Эх, где мои семнадцать лет⁈ — она отхлебнула чаю. — Не заметила, как пятый десяток пошел… Всю жизнь работа-дом, работа-дом. А тут раз, и внуки пошли… — разоткровенничалась вдруг гостья. — Если рождение детей мы ещё