Мама Урсулы в ответ уставилась на Баэла. Её глаза снова стали голубыми — они больше не отражали тьму бездны. Она не ответила.

Баэл прижал руку к её ране, надавливая на неё.

— Я спрашиваю, кто тебя послал?

Мать Урсулы тихо застонала, но ничего не ответила.

Крик заставил Баэла повернуть голову. Молодая девушка метнулась к нему, приставив меч к его горлу. Абракс бросился на неё, выставив клинок, но Баэл блокировал его атаку своим собственным мечом.

Девушка продолжала напирать, всё равно направляясь к нему. Баэл вспышкой теней увернулся от клинка девушки. Резким движением он выбил оружие у неё из рук, затем крепко стиснул руками. Неподалеку Абракс держал оборону, сражаясь с любым приближавшимся королевским стражником.

— Кто ты? — спросил Баэл.

Девушка подняла глаза на Баэла, и Урсула чуть не закричала. Голубые глаза, рыжеватые волосы, свирепое выражение лица, которое она миллион раз видела в зеркале. Это её собственное лицо смотрело на Баэла. Лицо П.У. — Прежней Урсулы.

— Не причиняй вреда моей матери, — её глаза наполнились слезами, когда она оглянулась на маму.

— Мне нужно знать, почему она предала нас, — сказал Баэл.

П. У. противилась его хватке.

— Моя мать — последовательница Эмеразель.

Баэл покачал головой, крепко сжимая её.

— Я увидел бездну в её глазах. Она последовательница Никсобаса.

— Н-нет… — пробормотала П.У., запинаясь — Моя мать никогда бы не предала короля Мидака. Она любила королеву.

Баэл посмотрел на тело королевы, лежащее на полу. Рукоятка ножа для стейка всё ещё торчала из её груди.

Взметнувшиеся крылья Баэла за его спиной отбросили тёмную тень на Урсулу, и она высвободилась из его хватки.

Вокруг них начало подниматься пламя.

Глава 27

Урсула медленно открыла глаза. Снаружи вокруг хижины завывал штормовой ветер, а в печке потрескивал огонь. Она была почти обнажена, если не считать кружевного лифчика и трусиков. Баэл лежал рядом с ней, его глаза были закрыты, рот больше не прижимался к её запястью. Её рука покоилась у него на груди, и когда она начала убирать ладонь, его глаза распахнулись: две радужки цвета крови.

— Урсула, — произнёс Баэл грубым голосом. Его тело переполнилось напряжением, как будто ему требовалась каждая унция его сил, чтобы удержаться и не разорвать её на куски. Он начал медленно приподниматься.

Урсула вспомнила про его покалеченное тело.

— Не двигайся.

Она посмотрела на его ноги — разорванная плоть и раздробленные кости теперь полностью срослись. Его бёдра выглядели нормальными и ровными. Возможно, она и превратила его в каннибала, помешанного на её крови, но, по крайней мере, она исцелила его.

Она посмотрела снова, и страх пронзил её насквозь. Ноги Баэла больше не были связаны верёвкой. Прежде чем она успела отскочить в сторону, Баэл схватил её за талию и крепко стиснул пальцами. Он притянул её к своей мускулистой груди, состоявшей как будто из чистой стали, и его кроваво-красные глаза впились в неё взглядом.

Кровь быстрее побежала по её венам. Урсула остро ощущала каждый дюйм кожи, который касался Баэла, а её груди прижимались к его груди.

Она также осознавала, что он может в любой момент перегрызть ей горло, но, казалось, не могла сосредоточиться ни на чём, кроме его мощного тела под ней, его пальцев на её талии. Его дыхание согревало её шею, рот был в опасной близости от её горла. Не вполне отдавая себе отчёт в том, что делает, Урсула выгнула шею в молчаливом приглашении. Она интуитивно чувствовала, что прямо сейчас должна отдать контроль Баэлу, поддаться тому, чего он хотел.

Его зубы скользнули по её горлу.

— Ты исцелила меня, — прорычал Баэл. — Своей кровью.

Она почувствовала, как её бедра прижались к нему.

— Другого выхода не было.

— Я сказал тебе привести помощь.

Когда Баэл впервые пил из её вен, он стал звероподобным и демоническим. На этот раз он, казалось, лучше владел собой. «Может быть, кровь Ксартры всё ещё помогает ему».

Урсула коснулась его щеки.

— Я видела тебя. В битве при горе Асидейл. Мы уже встречались раньше.

Голос Баэла урчал у её горла.

— О чём ты говоришь?

— Я видела твои воспоминания после того, как моя мать напала на королеву. Я была там. Абракс пытался напасть на меня, но ты парировал удар. Я пыталась убить тебя. Ты позволил мне жить. Так что считай, что мы квиты.

Дыхание Баэла горячо обдавало её щёку, аромат сандалового дерева окутывал её, словно опасная ласка. Кожа Урсулы вспыхнула. Его глаза снова стали бледно-серыми, и теперь они были полны вопросов. Его кожа казалась гладкой по сравнению с её кожей, и весь её мир сузился до каждой точки соприкосновения между ними — вершинки её грудей скользили по его груди, его пальцы собственнически сжимали её талию. Она хотела, чтобы они опустились ниже, исследовали её тело.

Словно прочитав её мысли, Баэл прижался к её губам обжигающим поцелуем. Урсула приоткрыла губы, и их языки встретились. Её кожа горела, грудь пылала, и расплавленный жар скапливался в её нутре. Она обхватила Баэла ногой, безмолвно требуя от него большего. Она почувствовала, как её груди набухли, а тело приготовилось принять его.

Всего на мгновение Баэл оторвался от поцелуя.

— Я люблю тебя, Урсула, — произнёс он. Его голос был совершенно ровным, как будто это заявление было всего лишь комментарием о погоде за окном. Но когда Урсула посмотрела в его серые глаза, то поняла, что это чрезвычайно далеко от истины. Данным заявлением Баэл говорил, что его преданность была безграничной. Этими простыми словами он сообщал, что последует за ней на край света, что будет защищать её любым способом, которого она пожелает, что умрёт за неё, если придется.

Урсула удерживала его взгляд.

— Я тоже тебя люблю.

Баэл снова притянул её к себе, заключая в свои объятия. Его тёмная, могущественная магия шелестом пронеслась по её коже, и его грудь вздымалась с каждым вздохом.

Урсула запустила пальцы в его густые волосы, и внутри неё разлилось тепло. Она хотела, чтобы Баэл сорвал последние лоскутки ткани между ними, прижался ртом к её груди. Она расстегнула лифчик, позволив своим соскам коснуться его тела, и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда он попытался сдержать себя.

Он прижался ртом к её шее, скользя зубами по горлу, пока его тёплый язык не заменил губы, закружив по её коже. Когда руки Баэла скользнули вверх по изгибу её рёбер, Урсула невольно застонала. Её груди задевали его при поцелуях, и её соски затвердели. Баэл осторожно перевернул её на спину.