– Что касается синьоры Петрелли, – продолжала синьорина Элеттра, – я все утро искала упоминания о ней в желтой прессе. Газетчики, конечно, подхватили новость о ее романе с той американкой, но быстро сдулись и на первых полосах об этом уже не писали. Последнее упоминание о ней – кстати, ее пение никого не заинтересовало! – связано с ее бывшим супругом. Он подал в суд, чтобы меньше ей платить.

– И?.. – спросил Брунетти.

– Наверное, документы на развод готовил для нее лучший в Испании юрист. Симпатии публики были на стороне синьоры Петрелли, а судья, слушавший дело, посоветовал ее мужу не тратить их время понапрасну и заплатить жене, иначе он отправится в тюрьму. Это вкратце.

– И это предложение, как всегда, возымело отрезвляющий эффект? – поинтересовался Брунетти.

– Разумеется!

– Вы полагаете, что в этом замешан бывший супруг синьоры Петрелли?

Синьорина Элеттра обдумала этот вопрос – ровно столько времени, сколько он заслуживал, и ответила:

– Сомневаюсь.

И тут же пояснила:

– Не потому, что он не способен на это, а потому, что этот человек достаточно умен, чтобы понимать: случись с ней что-то, и он станет подозреваемым номер один. Помимо прочего, он сейчас в Аргентине.

– После развода пресса почти не вспоминала о синьоре Петрелли? – спросил Брунетти.

– О ней писали только те издания, которым интересна музыка. Она получила несколько престижных наград, ее фотографии появились на обложках журналов. Но ее личная жизнь, похоже, уже никого не волнует.

– Из-за ее возраста?

– Может быть, – ответила синьорина Элеттра. – Куда интереснее следить за юными поп-звездами.

Комиссар кивнул. Его собственные дети только об этом и говорят. Видел он и молодежные журналы, благо они разбросаны по всему дому…

– Мы в свое время были такими же. Мое поколение.

– И мое, – пожала плечиками синьорина Элеттра.

«При Нероне наверняка говорили то же самое», – захотелось добавить Брунетти, однако он воздержался от этого замечания.

– А что с той американкой? – спросил он после паузы.

– За все эти годы – ничего, не считая статей и книг по китайскому искусству, которые она пишет.

– Никаких упоминаний о том, где она сейчас?

– Судя по заметкам в прессе, она в Китае, хотя кое-где сказано, что она приезжает на конференцию. А вот откуда приезжает – непонятно.

Брунетти нахмурился. Тупик… Это можно было предположить еще после разговора с Флавией, но теперь он в этом убедился.

– Жаль, – вслух проговорил комиссар.

Синьорина Элеттра посмотрела на него с удивлением.

– Как дела у Альвизе? – спросил Брунетти.

Удивление синьорины Элеттры исчезло.

– Он временно отстранен…

Комиссар не дал ей закончить мысль.

– С каких пор такое стало возможно?

– Простите, я не поняла…

– Никогда прежде не слышал, чтобы офицера полиции так легко отстраняли от дел – без расследования или судебных слушаний. И все мы делаем вид, будто это нормально, будто Скарпа имеет право так поступать. Но есть ли у него это право?

Синьорина Элеттра застыла с приоткрытым ртом, глядя на комиссара так, словно он внезапно заговорил по-венгерски.

– Есть специальная процедура, позволяющая приостановить выплату жалованья офицеру, хотя официальные обвинения ему еще не выдвинуты, – сказала она с таким видом, как будто Брунетти по должности полагалось знать нюансы кадровой политики министерства внутренних дел.

– Кто вам это сказал? – спросил он.

И снова синьорина Элеттра уставилась на него, будто кардинал, поймавший грешника на горячем.

– Я думала, это уже сложившаяся практика… – начала секретарша, и тут у нее случилось прозрение. – Мне сказал об этом лейтенант Скарпа!

Перед Брунетти был уже не кардинал, а инквизитор, небезосновательно заподозривший кое-кого в безбожии.

– Тогда все ясно, – холодно отозвался комиссар и нарочито ровным голосом спросил: – А вам не приходило в голову заглянуть в инструкции МВД?

Синьорина Элеттра повернулась к компьютеру, бормоча себе под нос:

– Поверить не могу…

Брунетти поборол искушение встать у нее за спиной и посмотреть, как она ищет информацию, прекрасно зная, что ничем не сможет ей помочь и все равно не поймет, что именно делает синьорина Элеттра. Комиссар подошел к подоконнику и оперся о него спиной и руками. Ноготки секретарши продолжали быстро цокать по клавишам. Какое-то время Брунетти рассматривал шнурки на своих туфлях: слегка потрепанные, пора их сменить. Лейтенанта Скарпу тоже пора сменить, хотя и не потому, что он поизносился… Медленно шли минуты.

– Этого делать нельзя, – сказала синьорина Элеттра, не отводя глаз от экрана. – Нет такого в инструкциях! Даже обвиняемым в преступлении платят зарплату, и за ними сохраняется должность! – Секретарша наконец отвлеклась от монитора. Ее губы сжались в тонкую злую линию. – Это не в их власти. Они не имели права вычеркивать Альвизе из ведомости!

Брунетти вспомнил: ему вообще-то не положено знать о том, что синьорина Элеттра нашла способ обойти распоряжение начальства и Альвизе по-прежнему получает зарплату. Комиссар снова сосредоточил внимание на шнурках. Знать бы, чем все это кончится… Синьорина Элеттра годами благополучно – и совершенно открыто – нарушала множество законов, в том числе и те, что связаны с персональными данными. Вторгалась в банковские системы, шерстила документацию министерств, а однажды даже добралась до защищенных архивов Ватикана. Временами она заходила слишком далеко, вызывая тревогу у тех, кто знал, что она делает: зачастую это были люди, ради которых она старалась. Однако ей всегда удавалось, что называется, замести следы.

Когда дело – дрянь, сдержанность становится непозволительной роскошью. Рассудив так, Брунетти задал вопрос:

– От чьего имени вы подали запрос? По какой ведомости его проведут?

Ни один мускул не дрогнул на лице синьорины Элеттры. Она всего лишь поднесла левую руку к губам и потерла их.

– А вот это уже плохо, – сказала она.

– Что конкретно вы сделали?

– Подала заявку, чтобы Альвизе оплатили сверхурочные. Чтобы совсем уж явно не противоречить приказу Скарпы, я всего лишь перенесла фамилию Альвизе в другую категорию, и с ним рассчитались за дополнительные дежурства. Пять дежурств за неделю… – И после паузы секретарша добавила: – Я действительно поверила, что Скарпа может отстранить его от дел. Понятия не имею, чем объяснить это помутнение у меня в мозгу!

– Кто санкционировал выплаты за дополнительные дежурства? – спросил Брунетти с равнодушным видом, какой он часто принимал с детьми, зная, что те вот-вот начнут оправдываться или извиняться.