— Он с севера. На их наречии.

Глаза девушки испуганно округлились. Фастреду пришлось быстро придумывать ложь.

— Мы прибыли из Вольного города Горфа, что граничит с Хайлигландом. Парень северянин, но из цивилизованного места.

Не так уж и солгал: они действительно сели на корабль в Горфе. Полин кивнула, но Фастред не понял, смог ли успокоить ее бдительность. Как бы то ни было, эта ложь долго не продержится: общей легенды нет, каждый может сболтнуть лишнего.

— Много выжило? — спросил Анду монаха.

Фастред неопределенно качнул головой.

— Пока не знаем. Ищем. Разослали отряды рыскать по берегу.

— Хорошо, что папка живой. Правда, не знаю, что нам теперь делать.

— Не забивай этим голову. Ты парень молодой, быстро придешь в себя. Так что уплетай суп и молчи. Нужно уходить отсюда как можно скорее.

— В том и беда, святой брат, — промямлил Анду, набив рот куском хлеба. — Не все могут идти.

Фастред оставил парня заниматься едой и огляделся, ища Аристида. Еретик склонился над лежаком в самом дальнем углу помещения.

— Этот не приходит в себя, — пояснила Полин, поймав его взгляд. — Мы нашли его одним из первых. Его так побило о скалы, что и живого места нет. Не знаем, что с ним и делать. Знахарей в наших местах нет — всех травников пожгли еще при старом лорде.

— Я кое-что умею, — тихо отозвался Аристид. — Брат Фастред, прошу, подойдите сюда. Сейчас же.

Обычно спокойный и даже умиротворяющий голос еретика сорвался. Чуя неладное, Фастред оказался возле него спустя мгновение.

— Смотрите.

Он стащил часть одеяла с раненого и охнул. На соломе, едва дыша, лежал рослый мужчина. Синяков на нем было столько, сколько не получал и начинающий кулачный боец. Там, где не было кровоподтеков, кожа была просто содрана. Раны воспалились, от некоторых пахло гноем. Человека явно мучил жар, и он бредил. Разбитые губы на обезображенном синяками лице едва шевелились.

Фастред с трудом узнал в больном Грегора Волдхарда.

3.3 Криасмор

Повозку трясло так, что у Хоры клацали зубы. Глазеть по сторонам особого смысла не было: пейзаж оставался скучным, лишь накануне леса сменились полями с редкими деревьями.

Раны ей перевязали, если это можно было назвать перевязкой: отрезали от ее же рубахи несколько лент на бинты, прополоскали и туго перетянули царапины. Вот и вся забота. Но жаловаться было грешно.

— Пить хочешь? — Рыжебородый здоровяк в шлеме чуть набекрень свесился с лошади и предложил мех.

Хора кивнула и подползла ближе, подставив открытый рот под струю воды. Руки ей оставили связанными, но хотя бы не запихнули в клетку. Напившись, она кивнула в знак благодарности.

— Минхельд говорил, ты умеешь толковать по-нашему. Чего тогда молчишь?

Хора пожала плечами.

— Чего толку болтать?

— Интересно мне, откуда вагранийка, которая знает рундское наречие, оказалась в Канедане, — простодушно признался воин. — Меня Торвом звать.

— Хора.

— Вагранийское имя?

— Местные дали.

— А настоящее?

— Не помню.

— Да ладно! Врешь.

— Нет.

— Ну хоть разговаривать начала, уже что-то. Вообще красивые здесь места, — Торв указал рукой на заросшие душистыми травами пологие холмы. — Леса богатые, озеро огромное… Почти как дома, только здесь теплее. И пшеница растет.

Хора не ответила, исподтишка разглядывая вооружение Торва. Кольчуга хорошая, на ее рост будет самое то. Меч тяжеловат, хотя и с ним наверняка можно управиться. Но для начала следовало разрезать путы и придумать план побега. Торопиться не следовало: попробуй она сбежать среди бела дня, мигом поднимут тревогу и закуют в кандалы. А из оков ей без помощи кузнеца уже не выбраться.

— Так откуда наш язык знаешь? — не отставал Торв. Он начинал раздражать, но отделаться от него было невозможно.

— Не помню я! — рявкнула Хора так, что следовавшие за Торвом воины едва не похватались за мечи.

— Эй, стархолюдина! Потише там, а то железом заткнем.

— Башкой что ли ударилась? — немного тише спросил Торв.

— Может и башкой. Я вообще почти ничего не помню. Только то, что было в Канедане. Не расспрашивай меня, Торви-рунд. Даже если пытать станешь, большего не смогу поведать. Нельзя рассказать то, чего не знаешь.

— Не не знаешь, а не помнишь! — Здоровяк воздел палец к небу, словно церковник на проповеди. — Воспоминания возвращаются. Вот мой старшой брат Орманд… Его вождь хайлигландский своей собственной рукой под Борхоном так приложил, что тот валялся без памяти три луны. Бредил, чушь какую-то молол. А как очнулся — ни меня, ни жену, ни мать родную не узнавал. А потом потихоньку начал припоминать… Сейчас, вон, десятком командует.

— Чего ты такой добряк, а? — перебила его Хора.

— Не понял.

— Чего сюсюкаешься со мной, спрашиваю. Я твоих людей убивала.

— Ну не всех и не так уж и убила… Сами себя опозорили — баба полумертвая на лопатки положила. Сражалась-то ты честно. И к тому же ты-то все равно теперь с нами едешь. А мы везем тебя в Криасмор, к Вигге Магнуссену. Подумали, что слишком уж ты загадочная, чтоб тебя по кругу пускать. Может ты ценная пленница, и за тебя отвалят кучу золота.

Сознание кольнула болезненная вспышка. Смазанные образы. В ушах гремели крики. Хора зажмурилась и попробовала было заткнуть уши, но вспомнила, что руки были стянуты.

— Эй! — встревожился Торв. — Чего это ты?

Крики понемногу утихли. Видение — оскалившиеся рожи рундских воинов, шумный лагерь в ночи, всполохи огня, свист кнута — все это начало понемногу отступать, дав Хоре возможность снова вздохнуть. Кричала она. В видении кричала она…

— Ничего, — мрачно ответила Хора. — Спасибо, что не пустили по кругу. И на золото не рассчитывай.

— Так, значит, совсем ничего не помнишь?

— Торв, отымей себя сам в полнолуние. Сказала же.

Вместо того, чтобы оскорбиться, здоровяк-рунд только громко хохотнул.

— Норовистая, кхе! Не будь вагранийкой, решил бы, что ты из нашенских.

— Что за Криасмор такой? Город?

— Деревня. Древняя очень. Там, говорят, имперцы первый договор о союзе подписали. Вождю стало интересно посмотреть на место, где такая история совершилась. Признаюсь честно, захолустье и дыра этот Криасмор. Сейчас о нем уже никто и не вспоминает, как я понял. А вот расположение удобное. Там войска собираются. Вигге и герцог Освендиса.

— Большая армия, видимо, — поддержала разговор Хора. Следовало попытаться выудить побольше сведений.

— Великая. Сначала мы возьмем Амеллон, а затем дойдем и до Миссолена.

Как раз это для нее не было новостью. Перед нападением на дом Серласа она уже слышала, на что нацелены захватчики.

— Далеко еще до Криасмора?

— Нет, уже почти пришли, — ответил здоровяк. — Вон за тем дальним холмом черно, видишь?

Хора пожала плечами.